И если Сергей избегал людей по своим личным интересам, то вот
его самого избегали скорее из страха. Что лично он считал какой-то
массовой дуростью. Он ведь такой же обычный человек, как и все.
Или что, он неугодных на завтрак кушает, проливая брусничным
вареньем? Нет. И даже не расчленяет в подвалах. Красных комнат не
имеет. Пленных не держит.
Да, он периодически орёт и кидается вещами, но ведь никогда не
делает ничего подобного просто так, потому что ему захотелось. Это
ничто иное, как ответная реакция на неадекватное поведение
подчинённых, их тупость и глупость, а так же неумение делать всё с
первого раза, как надо. Вот, к примеру, Таша Яблонская — на неё
Сергей никогда голос не повышал, вещами в неё не кидался. И только
потому, что она ответственный сотрудник, а не потому что она
является той самой девушкой, хотя, скорее, уже будущей женой Никиты
Хохмина, который наверняка снова сломает другу нос, если узнает о
чём-то подобном.
В общем и целом, Сергей действительно не понимал, почему его
настолько боятся. В частности, не мог разобраться, что творится в
голове Мочалина, паренька-художника, который вот уже две недели
избегал Психа, словно тот был не человеком, а жерлом вулкана. Если
им случалось столкнуться в коридорах агентства, Серафим
разворачивался на сто восемьдесят градусов и убегал так быстро, что
пятки сверкали. Сергей же в такие моменты чесал затылок и пытался
понять мотивы такого поведения.
Однако сам попыток поговорить с порно-художником не
предпринимал. Смысла давить на него он не видел. Мальчишка ведь за
последние несколько месяцев успел согласиться на сотрудничество и
отмотать всё назад не один и не два раза, а десять.
Так что Сергей не особо удивился, когда, возвращаясь в свой
кабинет с планёрки, увидел паренька, караулящего его у двери. Вот
тебе и наглядное чувство дежавю. Психу даже показалось, что на
Мочалине была та же клетчатая рубашка, что и в прошлый раз.
Серафим смотрел на него таким грустным, перепуганным взглядом,
что Сергей лишь тяжело вздохнул и придержал язык. Просто понимал,
что его ехидство и прозвища из разряда «плачущий извращенец»
запустят очередной виток беганья по коридорам, а Сергей от этого
уже порядком так устал.
— Доброе утро! Сер… ргей П… Павлович! — заикаясь поприветствовал
парень.