Девушка колебалась. Если она и впрямь
Луиза, то, при продемонстрированных умениях, едва ли позволяла хоть
кому-то общаться с собой в подобном тоне, и, думаю, если
согласится, то эта беседа мне здорово аукнется в будущем. Однако,
сейчас задача до этого будущего дожить.
— Хорошо. — С явным усилием говорит
та. — Я покажу, что не лгу.
Свечение вокруг ее фигуры становится
едва различимым, и, чтобы это ни значило, я решаю развоплотить
собственные клинки. После приближаюсь к ней в упор и, поймав
взгляд, аккуратно вхожу в чужой разум.
А затем резко ныряю в самую его
глубь, затягивая за собой и сознание девушки, которое сбрасываю в
одно из ее воспоминаний — если меня и заманили в ловушку, то будет
время это осознать и вернуться на исходную.
На выяснение истины ушло секунды
три.
И меня уже можно начинать поздравлять
с тем, что просадил отношения с человеком, что является ключиком к
возвращению.
Луиза не врала...
Однако, прежде чем вернуться, я
коснулся одного из самых ранних ее воспоминаний, что привлекло мое
внимание. Обычно, со временем, они тускнеют. Но в данном случае,
это было не так. К нему явно частенько возвращались.
И оказываюсь посреди какого-то очень
депрессивного пейзажа. Серые неуклюжие домишки, притоптанная земля,
образующая единственную улицу деревни домов в пятнадцать-двадцать.
Обильно унавоженная, к тому же. Тяжелые осенние облака, грозящие
пролиться дождем и лишь добавляющие общего уныния. Как и сырой
промозглый воздух.
Но чувствовалась в местных
европейского вида жителях, что, не замечая меня, спешили на край
поселения, некая возбужденность, выбивающаяся из стройного ряда
непритязательной обыденности. И, понимая, что суть этого кусочка
памяти сосредоточена именно там, куда те стремятся, отправляюсь
следом за ними.
И только увидев центр их внимания,
осознаю, что нахожусь в самом натуральном средневековье. Простая
неброская одежда, отсутствие всяких признаков цивилизации, по типу
линий электропередач или признаков пластика, но главное —
обложенный сухим хворостом столб, что и стал местом притяжения всех
жителей.
А тех, на удивление, собралось
человек сорок. И среди них отчетливо выделялся один. То, что он тут
пришлый, казалось ясно как день.
Не знаю, как именно одевались
инквизиторы в период охоты на ведьм, но глядя на этого облаченного
в смесь рясы и походного костюма человека с очень резкими чертами
лица, на ум приходило именно данное слово.