Сейчас же мужчина шел по своим
делам. Предстояло несколько неважных, казалось бы, разговоров, но
от каждого из них мог зависеть авторитет госпожи. Он немного
пошатнулся, после недавних событий, а потому ей предстояли новые
переговоры. Его же задачей являлась подготовка нужной
почвы.
"Еще бы старый болван Эиджи не
демонстрировал свою гордость где ни попадя и принял помощь в
собственном лечение..."
Он и на его участие в отражение
атаки на род согласился со скрипом, до последнего рассчитывая
справиться лишь силами рода и дома. И это сработало бы со старым
Томасом. Вот только, на их беду, тот успел пройти через Возвышение
Теней.
Но, вскоре, мысли вернулись
обратно к возможному новому архонту. Для него выделили целый
отдельный гостевой домик, что для простолюдина могло бы считаться
невероятной честью, если бы не было выполнением просьбы
Луизы.
Кроме Химуры и слуги рода там не
было никого, так что оставить их одних, Себастьян не опасался. Если
что-то пойдет не так, то он почувствует. А Стазис не даст парню
вырваться из комнаты и натворить делов.
По крайней мере, подарит десяток
секунд. Ровно столько он продержался бы против Луизы... если та не
начинала быть серьезной.
Что же до опасности для самого
парня, то тут все слишком индивидуально. Он может справиться за
считанные часы, а может больше никогда не встать, или обратиться
безумным монстром со сверхчеловеческой силой и скоростью. И тут все
зависит не столько от него, сколько от нечитаемой логики создателей
Эфиров.
От Предтеч.
Госпожа считала плохой исход
равновероятным хорошему. Что же, это очень высокое мнение для
такого человека, как Химура Киоу.
Чем-то он, определенно, заработал
ее интерес.
Впрочем, все это будет иметь
значение лишь в том случае, если парень сможет стать архонтом не
только по названию.
С первого взгляда ничего не
изменилось. Все такая же безжизненная бетонная пустыня, все то же
нагромождение ДОТов... вот только над головой чистое от всякой
техники небо.
Оно и не удивительно — самое первое и
очевидное препятствие и уничтожается первым. Странность в другом —
почему весь остальной мир выглядит столь умиротворенно в тот самый
момент, когда в реальности эмоции подобны сдетонировавшему
вулкану?
Бетонное плато послушно воле
растворяется во тьме, а под ноги утыкается обычная
заасфальтированная улица, закрытая от солнечного света подпирающими
небеса бесчисленными небоскребами.