– Зря вы переживаете. Уверен, харен будет очень рад, если вы сохраните с госпожой Майяри дружеские отношения.
Лоэзия разрыдалась ещё сильнее.
Ночной город в снежных завихрениях был похож на мутную картинку из сна: яркие точки фонарей и затейливые силуэты домов, деревьев и заборов плыли перед глазами из-за дующего в лицо ветра. Глаза слезились, и редкие прохожие в сердцах кляли совсем не весеннюю погоду. Ранхаш же был счастлив.
Сидя на лошади, он смотрел на краешек волчьего месяца, недовольно укутавшегося в рваные тучи, и улыбался. На душе царила лёгкость, а тело охватывала приятная дрожь. Волчий месяц неожиданно показался похожим на Майяри: сердитую и чем-то раздражённую.
Надо же. Женщина, которую он полюбил. Ранхаш ещё не совсем понимал, что такое любовь, но сегодня он наконец признал её неотвратимость. Бороться с ней бесполезно, больно и неприятно. И не нужно. Он уже предвкушал утро, готовился увидеть в глазах девушки страх, смущение или сожаление. Но не боялся. За её взаимность он был готов бороться.
Но именно сейчас Ранхаша переполняло ликование. Никогда он ещё не чувствовал себя таким свободным. Словно оковы упали, и он с удивлением понял, что может не просто чувствовать, но и принимать свои чувства. Не думать ни о ком, кроме себя. И неё. Интересно, сколько нужно времени, чтобы девушка согласилась выйти замуж? Месяца же будет достаточно?
Прикрыв глаза, Ранхаш подставил лицо под падающий снег. Колкая труха холодила кожу и оставалась на ней мелкой россыпью капель. Снаружи было так холодно, но внутри по венам текло тепло.
Харен не двигался с места до тех пор, пока в темноте кто-то не налетел на его лошадь и не выругался. Тряхнув головой, Ранхаш прислушался к удаляющей ругани и дёрнул за поводья. Торопиться не хотелось. Хотелось ещё немного насладиться этим всепоглощающим ощущением свободы.
2. Глава 2. Страх
Проснулась Майяри от тупой боли в затылке. Боль была несильной, но колющей и раздражающей. Ей даже приснилось, что крохотная птичка с малюсеньким клювиком раз за разом долбит её в голову. Сонно пошарив рукой по подушке, девушка нащупала кончик торчащего из наволочки пера и, выдернув его, плюхнулась обратно. От резкого движения проснулась дурнота, и Майяри запоздало вспомнила о травме и закусила губу. Сон, конечно же, упорхнул, оставив её в объятиях накатывающей тошноты.