— А клиенты вернутся к нам, — плотоядно проурчал Олег.
— Именно. И цены для них поднимутся в полтора… Нет, в два
раза.
Попрощавшись с Олегом, я оборвал звонок и снова уселся в кресло.
Я уже пару лет хотел расширить бизнес и добавить в наши здания…
уникальный почерк. Гражданское строительство, конечно, приносило
хорошие деньги, но было довольно однообразным. А мне мечталось о
лаврах Захи Хадид.
Вздохнув, я три раза постучал по столу — отголоски
обсессивно-компульсивного расстройства — в народе ОКР, которое с
большим трудом удалось вылечить. Как бы ни старался, отследить и
ликвидировать эту тупую привычку я не мог. Когда нервничал или
готовился к важному делу, она обязательно вылезала. Сотрудники и
деловые партнёры уже привыкли к этой маленькой странности —
считали, что я боюсь сглаза.
Очнулся я в девять часов вечера, когда все работники разошлись,
а весь офис, кроме моего кабинета, погрузился во тьму. Выхлебав
чашку эспрессо, я побежал на парковку — конечно, частная больница,
где лежала мама, пускала гостей круглосуточно, но мне завтра рано
вставать. Желательно попасть домой хотя бы к часу.
В больничный холл я влетел ближе к десяти. Медсестра на посту
приветливо мне помахала. Пожилая санитарка, моющая полы, покосилась
на мои ботинки и вернулась к ведру. Я подошёл к стойке, чтобы
заполнить бумажки и, не теряя времени, отправился в палату. За моей
спиной раздалось тихое бурчание:
— Топчутся по мытому, ироды! Да ещё и по ночам шляются, как
упыри!
— Да тихо вы, баб Нюр! — шикнула медсестра. — Парень сюда каждый
день ходит, как на службу. Весь такой красавчик, в деловом костюме,
да только усталость за галстуком не спрячешь! Мешки под глазами
такие, что котят собирать можно.
Дверь за моей спиной захлопнулась, и я поспешил на третий этаж.
Палату я лично выбирал.
— Привет, мам, — я тяжело уселся на стул у кровати.
Кардиомонитор мерно пищал, ИВЛ тихо гудел. Мамина грудь едва
заметно поднималась и опускалась. — У меня всё хорошо. В общем-то
ничего нового. Бизнес цветёт и пахнет, Борис меня ненавидит, внуков
я тебе ещё не родил, но как только ты проснёшься — так сразу. Мы с
Машкой договорились, что подождём, пока ты не выздоровеешь.
Я подавил тяжёлый вздох. Врач сказал, что мама всё слышит,
поэтому я рассказывал ей только приятные новости, боясь расстроить.
В книжках пишут, что коматозников нужно мотивировать. А какая
мотивация в том, что Машка меня бросила, как только заболела мама,
а я торчу в офисе круглыми сутками? Вот и стараюсь придумывать
что-то позитивное.