Горчаков только рукой махнул и отвернулся к окну. Тоже, вишь,
умники нашлись…
Наступило неловкое молчание. Прервал его Лигонин.
— Я, товарищ майор, разумеется, вас понимаю. Есть у нас
некоторая недоработка, нам бы сразу ваших предшественников
разыскать, да… Но, может быть, ваши разведчики что-нибудь смогут
нам пояснить? Возможно, кто-нибудь что-то слышал или видел краем
глаза?
— Попробуйте, — отходя от своей вспышки, кивнул
майор. — Я распоряжусь, вам выделят провожатого и проводят в
расположение разведроты. Старший лейтенант Горячев ответит на ваши
вопросы. У вас всё?
— Всё, товарищ майор, — приподнялся со стула
визитер. — Разрешите быть свободным?
— Да, пожалуйста. До свидания, товарищ капитан.
Посыльный отыскал Лигонина уже через десять минут, тот только и
успел, что папиросу выкурить. Немолодой уже боец неуклюже козырнул
и сообщил, что назначен проводить товарища командира в расположение
разведроты. Даже транспорт отыскался — если этим громким словом
можно назвать понурую лошаденку, запряженную в видавшую виды
телегу. Правда, как часто и бывает, внешность оказалась весьма
обманчивой, и невзрачная коняга потянула свою ношу очень даже
резво. Пусть и дорога оказалась не самой проезжей, это, однако, не
сильно отразилось на скорости перемещения. Так что уже через час с
небольшим возница-провожатый ткнул кнутом в направлении парочки
деревенских изб, притулившихся на краю деревни.
— Вон он-та, товарищ командир, и ухорезы энти! Тамотка они
и квартируют!
— А отчего ж вы их так? И слово-то какое нашли! —
поинтересовался несколько озадаченный Лигонин.
— Дак ить! Тама их, каких только нет! Отчаюги, да… у черта
с огня горшок каши утащат! Неделю назад даже кухню фрицевскую
как-то уволокли — да вместе с поваром! Правда, суп у германцев
какой-то жиденький оказался… а так, ничего! Таперича кухня ента у
нас обретается, но уже готовят у неё, как и полагается! Истинно,
говорю, товарищ командир, ухорезы!
Покачав головою, капитан улыбнулся. Отчаюги? Ну, что ж…
Подойдя к указанным возницей домам, Лигонин, услышав разговор,
чуть принял вправо. Около изгороди, облокотившись на неё левым
боком, стоял спиною к нему какой-то солдат в плащ-палатке, небрежно
наброшенной на плечи. И не просто стоял, а загораживал дорогу
весьма миловидной медсестре, которая по этой тропочке хотела
пройти. Правда, судя по её словам, она не сильно расстроилась этому
препятствию.