Бой грохочет где-то сбоку. Звонко бьют танковые пушки,
рассыпается в воздухе ружейно-пулеметная трескотня. Но здесь —
здесь пока тихо, нет никого. Весь бой, собственно говоря, идет на
относительно небольшом участке местности. Но мы сидим на
господствующей высотке, и оставлять нас в тылу — глупость
несусветная. Стрелять-то можно и с большой дистанции…
Огибаю холмик — здрасьте!
На траве лежит одинокий немец, а около него примостился ещё
один. Сумка с красным крестом — санитар. Но тоже с оружием —
винтовка лежит рядом. Услышав звук моих шагов, он поднимает голову,
и рука его тотчас же скользит к оружию. То есть, теперь ты уже
солдат? И хочешь меня убить? Ну, извини, мужик…
Не сбавляя хода, выбрасываю вперед руки — и окованный приклад
СВТ врезается фрицу в грудь!
Держи!
Четыре кило веса, да помноженные на силу удара и скорость моего
бега…
С хрипом он хватается руками за горло. С бодуна-то, я ж туда не
бил? Но, добавляю ему ещё и по плечу, со сломанной рукой он не
шибко тут навоюет…
Фиг с ним, забыли уже. Других нет? Тот, что на траве валяется,
немец же его перевязывал. Живой? Надо думать, что да. Его тоже
звездануть прикладом?
По уму — так надо бы. Но он и так неподвижен и никак не
реагирует на происходящее.
Черт с ним — пусть живет! А вот винтовки обоих фрицев я
зашвыриваю подальше в траву, авось, парни, не до поисков вам будет.
Если вообще они, хоть как-то смогут передвигаться.
Ходу!
И снова под сапогами шуршит трава, чуть скрывая звук моих
шагов.
Горелым потянуло… откуда это?
Бронетранспортер.
Рассобаченная взрывом, угловатая машина чуть накренилась набок.
А рядом, в самых разнообразных позах валяются несколько тел. На
одном, кстати, белеет свежая повязка — давешний фриц
расстарался?
Немного задержавшись, опустошаю гранатную сумку у одного из
убитых. Тебе не нужно более, а вот мне — так в самый раз будет.
Блямс!
Аж со звоном каким-то.
Танковая пушка бьёт.
Резко сбавляю темп своего передвижения, прижимаюсь к земле и,
осторожненько так, продвигаюсь вперед.
Опа!
Вот он, танк.
Стоит, чуть накреняясь на бок. Боковой лючок в башне распахнут
и, как раз сейчас, из него вылетает стреляная гильза от снаряда.
Дзынь! Не одна она уже на земле лежит…
Приподнимаюсь и оглядываюсь по сторонам.
Немец в черном комбинезоне скорчился около гусеницы — тот самый
настырный ремонтник?