Егоров беззастенчиво врал. В спаррингах он старался ударить побольнее, объясняя потом, что это самые легкие его удары и если он двинет по-настоящему – мокрое место останется. Костя двигался медленно, тяжеловесно, прикрывая только голову. В пах и ниже на тренировках не били, а заросшее мышцами туловище выдерживало без проблем легкие Васины удары. Один из них, однако, оказался довольно болезненным. Покраснев от злости, Егоров, как танк, двинулся вперед, безжалостно лупцуя маленького, худощавого противника.
Послышались аплодисменты. Костя удивленно оглянулся. Сидя на лавочке в углу зала, Мирон лениво хлопал в ладоши, скептически улыбаясь при этом. Никто не заметил, когда он вошел.
– Молодец, прямо Ояма! – похвалил Мирон, но в голосе его чувствовалась изрядная порция сарказма.
– Чего нужно? – хмуро буркнул Егоров, узнав одного из приближенных Савицкого.
– Смотрю я на вас и думаю, почему такие крутые ребята не с нами работают? – прежним тоном продолжал Мирон. – Как Слава без вас существует, непонятно!
– Чего ты хочешь?! – Уловив наконец издевку, Костя с трудом сдерживал ярость.
– Я?! – искренне изумился Мирон. – Я-то ничего не хочу, а вот ты, как мне кажется, просто горишь желанием объяснить похождения своего приближенного барыги в Южном районе, рассказать, как вы забиваете «стрелки» от имени Северной бригады.
– Нечего тут объяснять! Мы тоже здешние… Забиваем «стрелки» от своего имени и ни перед кем отчитываться не обязаны!
– Вот как? – помрачнел Мирон и ледяным тоном добавил: – Известно ли тебе, блатная сыроежка, что Северную бригаду возглавляет Слава, что своими действиями вы бросаете тень на его имя?
– Мы сами по себе, а ты, если будешь много борзеть, по морде схлопочешь.
– По морде, фи, как пошло! – Глаза Мирона сузились, а голос зазвучал со змеиной ласковостью: – Давай, покойничек, попробуй!
Егоров побледнел. При всей своей нахрапистости Костя не отличался особой храбростью.
– Завтра мы встретимся с «южными», решим проблему…
– Нет, – резко оборвал Мирон, – «проблему» решать будете с нами, если, конечно, ты сейчас не передумаешь, не поедешь со мной к Савицкому, не извинишься, не примешь его условия…
– Ни за что! – окрысился Егоров. – Мы самостоятельная бригада. Слава мне не указка! – Оскорбленное самолюбие затуманило Косте разум. Ему смеют угрожать, пусть даже в завуалированной форме, ему, Егорову, который раза в три здоровее этого рыжего сморчка. И это на глазах его ребят. Может, с глазу на глаз он оказался бы сговорчивее, но присутствие подчиненных распалило Костину гордыню.