– Вот и славно. Ты все равно бы не понял. Садись.
Габриэль опустился на один из низких стульев у очага. Бабушка Пит продолжала помешивать в горшке. Обереги и крошечные флакончики в ее ожерелье мелодично позвякивали, сталкиваясь. Габриэль все еще чувствовал тоску по дому, но в его груди уже нарастало привычное напряжение. Оно не оставит его, пока Эмма не будет в безопасности.
– Тебя не было слишком долго, – пробормотала старуха. Неверные отсветы огня прибавляли ей морщин. – Это твой дом. Он питает тебя.
– Многое случилось.
– Я знаю. Я слышу шепот. Что ты мне принес?
Габриэль сунул руку в сумку и достал свернутый квадратом кусок ткани, в котором лежал мягкий черный листок. Тот казался слишком маленьким, чтобы возлагать на него какие-то надежды, но ничего больше у Габриэля не было.
– На деревню в Норвегии напали. Я нашел это.
У бабушки Пит были грязные отекшие пальцы и толстые желтые ногти, но она взяла листок с необыкновенной бережностью, повернула к свету очага, затем приблизила к носу и понюхала.
– Хм.
Она отнесла листок к столу за спиной Габриэля, где среди переплетения корней и веток стоял горшок с землей. Проковыряв в ней углубление, она положила туда лист, снова засыпала его землей и полила чем-то, что Габриэль принял за обычную воду. Затем бабушка Пит вернулась к огню.
– Посмотрим, есть ли ему что сказать. А сейчас ешь. Потом расскажешь, что не дает тебе покоя, – и она сунула ему в руки дымящуюся, наполненную до краев миску с мясной похлебкой.
Габриэль собирался сказать, что пришел только из-за листка, но понял, что это не так. Было и другое – то, что много дней занимало его мысли. Но он знал, что бабушка Пит не станет ничего слушать, пока его миска не засверкает чистотой, так что без споров взял ложку и принялся за еду. Похлебка была слишком горячей и обжигала рот, но каждый кусочек мяса возвращал его в дни, когда он вот так же сидел у очага мудрой старухи, слушал ее истории о мире за границами деревни и кивал пророчествам, что его призовут служить великому делу. «От тебя многое потребуют, – говорила бабушка Пит. – Ужасную жертву».
Он всегда казался младше своих ровесников. Его родители погибли при оползне, когда ему было меньше лет, чем Эмме сейчас (не этим ли объяснялась его привязанность к детям?), и его воспитывали всей деревней. Особенно много времени с мальчиком проводила бабушка Пит. Она кормила, учила его – и Габриэль вдруг начал вытягиваться, словно наверстывая упущенное в детстве. Уже юношей он был на голову выше мужчин деревни. Порой он думал: не добавляла ли бабушка Пит что-то ему в еду? Однажды он спросил ее об этом, но она только рассмеялась и ответила: «Не гадай, откуда твои силы, а будь благодарен за них. Когда придет время, тебе понадобятся они все».