Мы все-таки были другими – не лучшими, конечно. Просто другими.
Аресты, допросы, лагеря и ссылки – всего этого мы не прошли. В начале пути мы верили в утопию – и лишь потом порастеряли иллюзии: Чехословакия 1968-го и Афганистан 1979-го заставили расстаться с надеждой на социализм с человеческим лицом.
В начале пути мы верили, что культ Иосифа больше не вернется.
Но он был успешно заменен культом Леонида.
В начале пути мы верили, что гайки отпущены. Но убедились, что их закручивают снова.
Чтобы читатель лучше понял, какое наступило время этак году к 1967-му – если кто не помнит, к 50-летию ВОСР, то бишь Великой Октябрьской Социалистической Революции, как тогда было принято именовать большевистский переворот), – процитирую Бориса Натановича:
Слухи о реабилитации Сталина возникали теперь чуть не ежеквартально. Фанфарно отгремел смрадный и отвратительный, как газовая атака, процесс над Синявским и Даниэлем. По издательствам тайно распространялись начальством некие списки лиц, публикация коих представлялась нежелательной. Надвигалось 50-летие ВОСР, и вся идеологическая бюрократия по этому поводу стояла на ушах. Даже самому изумрудно-зеленому оптимисту ясно сделалось, что «оттепель» «прекратила течение свое» и пошел откат, да такой, что впору было готовиться сушить сухари… Сегодняшний читатель просто представить себе не может, каково было нам, шестидесятникам-семидесятникам, как беспощадно и бездарно давил литературу и культуру вообще всемогущий партийно-государственный пресс, по какому узенькому и хлипкому мосточку приходилось пробираться каждому уважающему себя писателю: шаг вправо – и там поджидает тебя семидесятая (или девяностая) статья УК, суд, лагерь, психушка, в лучшем случае занесение в черный список и выдворение за пределы литературного процесса лет эдак на десять; шаг влево – и ты в объятиях жлобов и бездарей, предатель своего дела, каучуковая совесть, иуда, считаешь-пересчитываешь поганые сребреники… Сегодняшний читатель понять этих дилемм, видимо, уже не в состоянии…
На наших глазах рассыпалась в прах «оттепель» шестидесятых, вокруг все больше громоздились горы Большой Лжи и фарисейства, сладкие голоса вождей и их «популизаторов» пели о неуклонном приближении к коммунизму и великих достижениях, об отсутствии проблем, более сложных, чем конфликт между новым и старым способами выплавки стали… И все более казалось, что липкая паутина массового оболванивания почти всех отучила думать, спорить и сомневаться в истинах, объявленных вечными и неоспоримыми, что мир вокруг – чудовищен и нереален, все поставлено с ног на голову, ибо черное постоянно называют белым, глупость – мудростью, провалы – победами, а кривду – правдой.