Изначально хотел поручить забросить его тело охране, папашка, невзирая на настойчивые просьбы, избавлять парня от круглосуточного сопровождения не собирался. Но зная, что отцу обо всем доложат, решил сам доставить Рустама по месту жительства. Однако если бы знал, что тот такой тяжелый, еле передвигая ногами под тяжестью парня в отключке думал Матвей, оставил бы его в клубе. Благо там есть специальные комнаты для таких вот перебравших гостей.
- Да чтоб тебя, - едва успел подхватить оседающее тело. Пока нажимал на кнопку звонка, Рустам не пожелал стоять у дверного косяка, куда он его столь удачно пристроил, и решил с высоты нехилого роста грохнуться на цементный пол.
-Блядь, я не для того тебя столько тащил, чтобы ты на пороге себе мозги вышиб.
Наконец услышал, что дверь открыли и, не смотря на того, кто нарисовался на пороге, раздраженно скомандовал:
- Что застыл? Помогай!
И кто-то, пыхтя как паровоз и негромко всхлипывая, пролез под руку парня с другой стороны, и они общими усилиями затянули его в откровенную халупу.
- Как здесь можно жить? – было первой мыслью Матвея, стоило телу Рустама упасть на продавленный диван, который не фига не выбивался из остальной обстановки.
- Жесть, - по мере следования взгляда он все больше убеждался, что попал в какой-то бомжатник.
Вряд ли всегда прилично одетый и отутюженный Рустам живет здесь. Очевидно, перепутал номера квартир, понял Матвей и с тоской представил, что опять придется волочить в другое место порядком поднадоевший груз.
- Впрочем, чего это я. Заплачу, чтобы его оставили здесь. До утра ничего с ним не случится.
Он уже успел отметить, что пусть и убого в квартире, но на удивление чисто. И глаза, оторвавшись от изучения унылой обстановки, с заранее брезгливой гримасой принялись отыскивать хозяйку сего великолепия, судя по всхлипам это была женщина, и растерянно замерли на самой прекрасной девчонке, которую он когда-нибудь встречал в жизни.
На вид не старше восемнадцати лет, с длинными, стройными ножками, с упругой попкой, которую едва прикрывали коротенькие шортики, с тонкой талией и высокой грудью. А когда она вскинула на него блестящие от слез зеленые глазища, понял, что попал. Впервые в жизни изнеженному и привыкшему к роскошному окружению молодому человеку стало глубоко плевать на все вокруг, он готов был всю оставшуюся жизнь прожить в этом клоповнике, только бы рядом сияли эти глаза.