Ванюшка открыл тяжелую скрипучую дверь и вошел.
– Здравствуйте, люди православные! – пытаясь басить, сказал Ванюшка, потом перекрестился, глядя на икону Николая Чудотворца в красном углу, трижды поклонился. Потом заучено, поэтому не по-детски складно, спросил. – Рады ли страннику, заглянувшему в столь ранний час?
Тетя Даша, сидя на лавке возле стола и сложив на животе пухлые руки, отвечает ласково:
– Коль с добром пришел, то будем жаловать, мил человек, – она еле заметно улыбается, но Ванюшка от волнения этого не замечает. Ее муж, Петр Степанович, сидит в красном углу, положив изрезанные дратвой (он – шорник) натруженные руки на столешницу. Тетя Даша спрашивает. – Откуда и куда путь держит странничек?
Ванюшка очень серьезно продолжает басить:
– Издалека иду, из-за гор высоких, из-за моря синего. Путь мне предстоит долгий и трудный.
И Ванюшка начинает протяжно петь:
– Рождество твое, Христе Боже наш,
Вновь пришло сюда, в край российский наш,
Да в землю русскую, православную
И в сторонушку разлюбезную.
Ванюшка поет, а сам, уже чуть-чуть осмелев, косит глаз на хозяев. Думает: «Признали его или нет? Вроде бы, не признали. Чему удивляться, если даже Жулька не сразу разобралась, кто пожаловал».
Ванюшка добросовестно пропел сочиненную им вчера славку и закончил так:
– Восславим и мы своего Христа, православный люд, и помолимся! – он трижды перекрестился. Хозяева также перекрестились. – С Рождеством Христовым, Петр Степанович! С Рождеством Христовым, Дарья Марковна! Покровительства вам Господнего – от меня да от странника.
Тетя Даша встала с лавки.
– Разболокайся, странничек, и проходи к столу. Будем потчевать, чем Бог послал, христославца раннего, но родимого.
Тетя Даша ушла к печи и загремела заслонками. Ванюшка не стал величаться и, выставив за порог посох, чтобы в тепле не растаял, быстро скинул одежины, и присел слева от хозяина. Наклонившись в его сторону, тихо прошептал:
– Тетя Даша узнала меня или нет, дядя Петя?
Дядя Петя гладит жесткие вихры Ванюшки, подыгрывая, улыбается.
– Бог ее знает. Пожалуй, не признала.
У хозяев в войну пропал без вести единственный сын. Много лет прошло, а они все ждут сынка, все на что-то надеются. Ванюшка разделяет их горе, хотя и не понимает, как это можно «пропасть без вести»? Бывает Ванюшка у них часто. Его здесь привечают, ласковы с ним. А мальчишке только то и надо. Бедно живут люди, но в чистоте. Не скупердяи. Последним готовы поделиться.