Игра пошла. Карты стали раздаваться. Чоту три кона везло. Он сбил слета триста рублей. Очень обрадовался и возгордился своим уменьем, подбадриваемый комплиментами Маринки.
За игрой он не замечал времени. В комнате появились новые люди, которые с интересом следили за азартной игрой. Чот разошелся в пьяном угаре и начал, просадив все деньги, играть в долг. Но карта не шла, тузы, как нарочно, не попадали ему в руки, а хитрые комбинации и слежка за игрой ему не помогали, поскольку он был сильно пьян. Он лез в долги все больше и больше, обещая вернуть все в ближайшее время.
Сильный стук в дверь, подобный толчкам землетрясения, разбудил Чота. Он протер глаза, которые едва отыскал на опухшем от недельного запоя лице.
– Кто там? Чего надо? – крикнул он с койки, на которой лежал.
– Я, Журналист. Открой, Чот. Дело небольшое к тебе есть.
Чот медленно спустил ноги с койки на пол, посидел полминуты, тряся головой, пытаясь прийти в себя и сориентироваться, где находится дверь. Рукой он ощупал край стола, пытаясь найти водку. Но водки не было.
– Чо-от, я несу тебе похмелиться, – раздался из-за двери искушающий «больного» человека голос.
Хозяин квартиры шатающейся походкой доковылял до двери, сдернул щеколду и тут же полетел назад, получив удар в челюсть.
– Скотина, когда ты будешь расплачиваться? – закричал Журналист. За его спиной стояли трое крепких амбалов.
– За что? – спросил Чот, выплюнув два передних зуба.
– Как за что? Где деньги?
– Какие?
– А карточный долг? Забыл? На тебе, мурило, четыре куска висят.
– Не помню.
Еще удар в живот, и Чота вырвало, чуть не вывернув наизнанку. Из глаз брызнули слезы и носом пошла кровь.
– Я тебя предупредил, дерьмо. Даю сроку два дня. Не вернешь – тебе хана. Ты нас знаешь…
Через два часа должник, очухавшись, едва дополз до телефона. От этого звонка сейчас зависела его жизнь…
Почти до первого проблеска зари я разглядывал картинки в иллюстрированном порноиздании, пока журнал не выпал у меня из рук.
Сон мой был глубокий, сумбурный, отрывочный. Одна сцена сменяла другую.
Мне снился Рай. Я входил в его чудесные врата.
– Ты кто? – властно спросил меня Апостол Петр, гремя ключами.
– Сергей Никонов, – робея, ответил я.
Взглянув на меня сурово из-под густых сросшихся бровей, он быстро пролистал книгу моей жизни и сказал: