Очнулся он уже в ближайшем отделении милиции. Его неправдоподобному рассказу никто не хотел верить. Грязный и помятый вид пьяненького уличного бродяги не внушал доверия. Продержав до позднего вечера в отделении, его выпустили восвояси.
Выслушав подробный и эмоциональный рассказ Цубланицкого о шантаже, с помощью которого его принудили не очень выгодно продать свой автомобиль, следователь милиции Заплыгин откашлялся, открыл форточку в своем насквозь прокуренном кабинете и произнес:
– Что ж, интересная история. – Следователь ни на грамм не поверил рассказу, и это было написано на его ухмыляющемся лице. – Теперь у меня к вам будет несколько вопросов. – Следователь в упор посмотрел на Арика, пытаясь продавить его тяжелым взглядом. Вытащить на свет божий то, что подозреваемый скрывает в глубинах своего подсознания. – Свое краткое заявление о вашем приключении вы подали в милицию месяц назад.
– Совершенно верно, – не моргая ответил Арик. – Но проверку по моему заявлению не проводили и никакого дела не возбуждали. Дежурный офицер мне ответил, что я сам нахожусь в подпитии и продал свою машину добровольно, а теперь чего-то требую от милиции. И вообще, шел бы я отсюда восвояси по добру-по здорову, пока меня еще на несколько часов не закрыли в «обезьянник».
– Я тоже вам не верю.
– Но почему?
– Х-ха, – усмехнулся следователь, – вы думаете использовать милицию как разменную монету в своей коммерческой игре. Прокрутили чужие баксы, а теперь хотите свое авто назад. Не хило. Вы продолжаете настаивать на своих показаниях?
– Да.
– Четыре дня назад был обнаружен труп гражданина Филимонова, заместителя директора фирмы «Врата Рая» с несколькими пулевыми ранениями. На месте происшествия оружия не было обнаружено. Я вправе подозревать вас в организации убийства на почве мести. Вот взгляните на эти фотографии, может быть, они освежат вашу память?
С минуту покрутив в руках фотокарточки, Арик возвратил их следователю и возбужденно сказал:
– Я узнал этого человека. Это именно его утопили. Не может быть! Его искаженная предсмертным ужасом физиономия неделю не давала мне нормально спать.
– Да что вы говорите? – усомнился Заплыгин. – Вот заключение судебно-медицинского эксперта. Труп совсем свежий.
– Я вас не обманываю, поверьте мне хоть вы. Я указал в заявлении месячной давности некоторые приметы утопленника: тостяк с подрезанным ухом. Про себя я его тогда назвал-карнаухий толстяк.