– Ты тоже прикольный, – Милана улыбнулась. – И, кстати, я тебя очень понимаю. Иногда реально не успеваешь вовремя ценить что-то, а потом безвозвратно теряешь это и начинаешь скучать. Но лучше долго не зацикливаться на этой эмоции.
По сути, она права. Чем больше думаю и чувствую, тем сильнее погружаюсь в прошлое, а жизнь – вот она, прямо здесь и сейчас. Моменты моей реальности наполнены настоящим многогранным теплом, а холодные воспоминания, какими бы уютными они ни казались теперь, всего лишь картинки пережитого опыта. Тоска по утерянным возможностям не оживит утраченных людей…
Аркадий не стал спрашивать, о ком именно грустила Милана, но она сама сказала:
– Отдала бы все свои вещи, все свои деньги, чтобы ещё раз увидеться с папой. Прикол, да? Чё-то не дано купить даже Смоленской.
Горечь, прозвучавшая в её сладком голосе, показалась Аркадию отражением его собственных чувств.
– Он тебя щипал? – спросил он, желая как-то развеселить Милану.
– Не-а. Он мне улыбался.
– Улыбался?
Аркадий посмотрел на Милану, но она, отвернувшись, смотрела в окно. В салоне было тихо. Колонна машин замерла на светофоре. Милана вновь нарушила молчание:
– Вообще, так интересно жизнь тратят люди, если подумать… И жизнь, и деньги – каждый на своё.
– Чё говоришь? – переспросил Аркадий, отвлёкшись на светофор.
– Говорю, прикольно, как мы тратим то, что имеем, – с улыбкой сказала Милана. – Кто-то спускает всё без цели и смысла, кто-то накапливает на будущее, которое может не наступить, а кто-то получает максимум от каждого момента жизни. Чётко с тобой, короче.
Аркадий улыбнулся, не совсем поняв цепочку её рассуждений.
– Главное нам с тобой не тупить и сделать что-то стоящее, да?
Милана посмотрела на него с такой искренней надеждой, что Аркадий кивнул, выражая согласие. Ему меньше всего хотелось что-то делать, но огорчать Милану не было никакого желания. Особенно этим вечером, когда её счастье было не менее хрупким, чем бокал.