Радужное настроение покинуло Заурбекова. Он гнал беспокойство и дурное предчувствие. Но полностью освободиться от них не мог, несмотря на умение отключаться от сиюминутной озабоченности и сосредотачиваться на главном.
Звонок раздался на пятые сутки. Высветился номер сотового Юриста. Наконец-то! Он нажал кнопку приема:
– Что у вас стряслось, Марат?
То, что он услышал в ответ, повергло его в шок.
– Узнаешь старого знакомого, Зураб?
– Кто говорит?
– Я – Утопленник. Твои джигиты и гуру закопаны в тайге. Юриста я оставил в живых и держу его на цепи вместо собаки. Очередь за тобой, Зураб. Готовься!
Абонент отключился. Заурбеков обессилено откинулся на спинку кресла. Это был нокаут. Тренированный мозг отказался повиноваться. Мышцы стали, как студень. Так он сидел, пока не вернулась способность трезво оценить ситуацию. Этот раунд проигран, но нокаут пока не смертельный. Марат оказался мальчишкой, его не жалко, как не жалко гуру и других боевиков. Человеческий материал можно восполнить. Казбек, замещавший Юриста, нисколько не хуже его, а в чем-то и расторопнее. Начальник собственной службы безопасности тоже на месте, больших претензий к нему нет. Жаль пропавших денег, но и тут можно выкрутиться, обратившись к арабским эмиссарам на Кавказе и спонсорам в Катаре.
Главная проблема – живой Утопленник. Его же упаковали! Как он мог освободиться и расправиться с группой обученных боевиков? Не иначе, как с помощью таких же головорезов, как и сам. Почему они оказались в тайге? С какой целью? Когда они собираются в Москву? Успеет ли он стать к этому времени депутатом и получить депутатскую неприкосновенность? Может, откупиться от Утопленника хотя бы на время? А позже закатать в асфальт, чтобы не осталось никаких следов?.. Нет, откупиться не получится! Зачем ему бабки, если он хапнул полученную за дуст валюту? Искать его – все равно, что охотиться за тенью.
Заурбеков вдруг почувствовал, как кольнуло сердце. И второй, и третий раз. Лоб покрыла холодная испарина. Такого с ним никогда не случалось. Он дотянулся до кнопки. В кабинете тут же возник помощник.
– Врача! – проговорил хозяин.
После ужина Юлия отвезла Алексея на улицу Вострухина. Рядом с ней сидел на пассажирском сидении коренастый казах с невозмутимым неулыбчивым лицом. Перед выездом в город он произнес лишь одну фразу: