В этом мог легко убедиться каждый заинтересованный, сантиметр, за сантиметром обследовав комнату и прилегающие к ней помещения. Такие проверки происходили неоднократно, прежде чем неизменность результата не заставила проигравших искать причину поражений в другом. Но это случилось потом, а когда-то, в самом начале, все новые и новые охотники обшаривали полы и стены в поисках, хотя бы, чего-нибудь подозрительного, рыскали зоркими взглядами в призрачной надежде отыскать, хоть, что-то, пригодное для оправдания.
Впрочем, всё было безрезультатно, и раз за разом незадачливые сыщики вынуждены были расписываться в собственном поражении, уходя ни с чем, пряча за вежливыми улыбками бессильное раздражение.
Итак, организаторы были честны, этого уже никто не отрицал, но, ведь, дело этим не ограничивалось. Подлинную исключительность им принесла другая, просто неслыханная вещь. Их «исполнитель» никак не использовал обычный в таких случаях шулерский арсенал! Просто отказывался от него и все! И это не было рекламным трюком, пустым обещанием, это было официальное предложение, коммерческая оферта, своего рода фора, вызывающе дерзкая и подкупающая одновременно.
Если сравнить такую игру с дуэлью, то Ленский в ней представал бы совершенно беззащитным перед вооруженным до зубов соперником. И, если честность для подобного рода мероприятий была все же некой абстракцией, величиной, скорее декларативной, нежели реальной, то последнее находилось уже за гранью понимания.
Шулерское сообщество недоверчиво насторожилось, взяло паузу, однако, как и всегда в таких случаях, любопытство понемногу побороло недоверие, постепенно превратив его в осторожный интерес.
Следующим шагом эволюции отношений стало появление «пробного шара», невысокого, похожего на жука, человечка с идеальным пробором и неуловимыми, бегающими глазками. Он привел с собой целую группу коллег, дотошно осмотревших «катран», и всю игру не спускавших с Ленского глаз.
Они не скрывали своей уверенности в победе, приняв его за богатого простофилю, изнывающего от безделья. Не стесняясь, они шумели, дурачились, посылали Ленскому наглые плотоядные улыбки, и каково же было всеобщее изумление, когда «пробный шар», претендующий на роль розги для сорванца, проигрался в пух и перья.
На некоторое время в шулерских кругах воцарилась тишина, впрочем, довольно недолгая. Уважаемые мэтры, маститые игроки, чего только не повидавшие на своем веку, не привыкли к таким унижениям, и было очевидно, что пауза была взята лишь для того, чтобы как следует обдумать план мести, жестко и показательно «наказать фраеров».