– Адам… – еле слышно ответил он, но шум двигателя и грохот салона заглушили слова.
– Что, прости? Плохо слышу! – наклоняясь для лучшей слышимости, прокричал Николас.
– Адам… Адам Фримен! – нехотя, но достаточно громко произнес он.
– Очень приятно, Адам! Рад, что здесь есть хоть кто-то разговорчивее ботинка, – его лицо расползлось в улыбке.
– Ну-ка всем заткнуться! Приготовиться к выходу! – грозный голос из громкоговорителя оборвал разговор новоиспеченных узников. – Строиться в колонну по одному. Живо! В салоне появились люди в черных масках, напоминающих что-то среднее между намордником для бешеных псов и аппаратом для очистки воздуха.
– Живо, кому сказал!? – голоса их были словно ретранслированы по радио. Идущий впереди всех, совсем молодой парень, побледневший от ужаса, пошел немного скорее, чем все, и тем самым, опередил колонны на пару метров.
– Попытка побега! – закричал кто-то из охранников. Прозвучал приглушенный выстрел – безжизненное тело рухнуло на землю.
– Нарушитель ликвидирован. – отчитался слуга закона.
В колонне люди задрожали от ужаса.
– Двигаться живо, если не хотите закончить как он! – послышалось из конца колонны. За словами последовал смех.
Когда Адам вышел на трап, то увидел на спуске невероятное число заключенных, выстроившихся в два ряда коридором от трапа до главных ворот. Под палящим солнцем они с трудом стояли на ногах. Живые стены растянулись на несколько километров, ширина между ними была не больше метра. Когда в коридор вошли первые узники, до Адама донесся шум и коллективный шепот.
Утреннее солнце уже успело раскалить асфальт. До ближайшего здания, которое Адам увидел вдали, было километра три, не меньше, и вдоль всего пути до этого самого здания, а точнее до огромных ворот, служащих входом в него, стоял коридор из шепчущих что-то людей.
Когда Адам подошел к началу живой вереницы, с обеих сторон он услышал, как люди стоящие по бокам шепчут:
– Вы это заслужили, вы виноваты сами. Вас наказали справедливо!
Некоторые из произносивших это с каждым новым словом слабели на глазах, они были сломлены и обессилены. Дай им шанс выпить яда, который освободил бы их от такой жизни, они бы выстроились в очередь. Лица их были состарившиеся, в глазах было пусто. Они, воткнув взгляд в пол, тихо произносили свое заклинание. У каждого на шее был старый, потерявший окрас, ошейник, с синей, ярко светящейся цифрой «999». От раскаленного африканским солнцем асфальта обувь начинала стремительно нагреваться. Колонна новеньких двигалась медленно, идти было все сложнее и сложнее. Некоторые идущие тихо плакали, не выдерживая вечно повторяющихся слов, жары и ситуации в целом. К слову, Адам старался напевать в голове свою любимую песню, слова которой он заменил словами, произносимыми заключенными. Так он развлекал себя…