– Конечно, я скоро
вернусь. Ведите себя хорошо. Нет, ведите себя плохо! Доведите папашу до белого
каления. Этим вы окажете мне большую услугу.
– Мам, как ты можешь
так говорить? – упрекает Оля.
– А вот и могу. Он
заслужил!
Обнимаю поочередно
обиженных и обеспокоенных своей судьбой детей. Предателя поджидает огромный
сюрприз, когда он вернется от своей зазнобы.
Уходя, сталкиваюсь с
Егором в дверях. Муженёк молчаливо и с укором смотрит на меня, потом на мой
чемодан.
– Ну и куда ты
собралась? – скрещивает руки на груди.
– Не твоё собачье
дело. Пропусти.
– Не пропущу. Ира!
Ты никуда не поедешь. Не посмеешь, – нагло усмехается мне в лицо.
– Ещё как посмею!
Думаешь, что я твоя ручная обезьянка? То ты глубоко ошибаешься.
– Ты не можешь так
поступить, – сжимает губы в нитку.
А я смотрю на него и
думаю: эти губы целовали другую женщину. И зная предпочтения мужа, нетрудно
догадаться, что он целовал Лизу между ног. И так противно становится, что хоть
беги в туалет очищать желудок. Хотя очищать его не от чего. Я не ела со
вчерашнего ужина, ничего не лезет внутрь. Всё вызывает тошноту.
– Отошёл в сторону, –
рявкаю так громко, что стены в нашей квартире начинают дрожать.
– Если ты выйдешь
сейчас из квартиры, то я больше не впущу тебя. Будешь жить на улице, поняла?
– Что ты сказал?!
Это ты будешь жить на улице, в картонной коробке, ублюдок!
Егор хватает меня за
волосы и шипит в лицо, отвратительно брызгая на меня слюной:
– Гульнуть решила в
отпуске без меня? По мужикам будешь шляться, да?
– Пошёл на хрен!
Пошёл на хрен!! – ору вне себя от ярости.
Да как он смеет мне
что-то предъявлять? Я, после него, теперь ещё долго на мужиков смотреть не
смогу. Будет противно!
Вырываюсь из захвата
и чувствительно шлёпаю его по шее.
В ответ он рвёт мою
блузку.
Отвратительно,
кошмар…
Дети видят эту
ужасную сцену.
Набрасываю на себя
куртку, висящую на крючке, и выскакиваю из квартиры. Ему ни за что меня не
остановить.
– Ну и пошла ты
нахер, дура! – орёт он мне вслед. – Тупая курица ты, поняла?! Я тебя давно уже
не хочу. Мне противна твоя целлюлитная задница! И вагина у тебя широкая, как
ведро! Ни у одного мужика на тебя не встанет.
Затыкаю уши, чтобы
не слышать этих обидных слов, которые глубоко ранят меня. Я вся дрожу, хотя на
улице тепло. Застегиваю куртку под горло, чтобы прохожие не видели мой
бюстгальтер, выглядывающий из-под порванной блузки. Кажется, будто у меня
высокая температура. Но это всё от нервов.