(смотрит). Что за камень?
Толоконников. Аметист. Как, ничего?
Мария Романовна. Очень красивый.
Толоконников проходит в комнату, молча смотрит на Мстислава Романовича. Тот поднимает голову.
Мстислав Романович. С работы?
Толоконников. Угу.
Мстислав Романович продолжает читать, затем снова поднимает голову.
Мстислав Романович. Что?
Толоконников. Да так, мелочи. Книжку купил?
Мстислав Романович. Н-да… купил-то купил…
Толоконников. Интересная?
Мстислав Романович. Да, конечно.
В дверях появляется Женя, ее не замечают во время всего разговора.
Толоконников. Дорогая?
Мстислав Романович. Тридцать рублей.
Толоконников. Ух ты! Пара туфель. Как называется?
Мстислав Романович. «Западно-европейская поэзия в русских переводах».
Толоконников. Ну и как? Польза есть?
Мстислав Романович (тихо). Зачем так…
Толоконников. А затем! Не жалко мне этих тридцати рублей, черт с ними. Мне непонятно! Непонятно! Смешно! Тебе полста лет, жизнь кончается, а ты как… дитя природы. Да занимайся ты своими стихами! Ради бога! Я понимаю, марки там, медали, монеты… но ты же вбил в свою седую голову, что это серьезно, что это профессия!
Мстислав Романович. Ничего я…
Толоконников. Нет, вбил! Где тебя напечатали за двадцать лет? В журнале «Костер»? Еще где? Или ты думаешь, когда-то поймут, когда-то оценят и будут приходить с корзинами цветов. Черта с два! Тесно стало, понимаешь ты? тесно. И если у тебя нет локтя друга, то надо иметь свой жесткий локоть. (Мгновенно остывает.) Ну ладно, накричали тут, наорали, как на планерке. Дай-ка посмотреть эту чековую книжку. (Листает.) А все равно лучше нашего Пушкина нет. Нет?
Мстислав Романович. В общем…
Толоконников. А Пушкин – вон он, десятитомник. Читай хоть до дыр. (Берет газету, садится на диван. Читают.)
Женя входит в кухню, садится на табурет. Пауза.
Женя. Разве так можно, мам? (Пауза.) Почему при мне никогда нет такого? Значит, он всегда кричит на него? А потом играют в шахматы. А дядя шахматы не любит, я знаю. Нет, ни от кого не зависеть, ни от кого! Никогда!
Мария Романовна. Так не бывает.
Женя. А у меня будет. Ни-ког-да! Мясо мельче режь. Я дядю больше, чем вас, люблю. Может, он единственный великий человек из всех, кого я знаю.
Мария Романовна. Он самый несчастный.
Женя. Это одно и то же. Мы не успеваем. Давай, я тебе помогу.
Режут, варят. Звонок.