(чуть не плача). Как же-с?.. А я, так скать, бежал… Я, так скать, с человеком недоговорил… Вечно, так скать, попадаю в обман… Вы ж меня, мил сдарь, сами затащили в этот… роман-с!
Ленский. Ну что теперь? Ну, режь меня на части! А тут только на двоих… И то потому, что я один не употребляю. Так что – решайте.
Максим Максимыч. Нет, но это-с… как же так? Я, можно скать, летел с предвкушением… вот этой капельки первой, когда она на язык… ах! Да я ж умру!
Онегин (лениво). Решать-то надо из троих.
Ленский. Как-как? Из троих?
Онегин. Из троих.
Ленский. И из меня в том числе?
Онегин. И из вас.
Ленский. Ловко. Нет, действительно, ловко! Человек приносит выпить – и его же от этого дела устраняют. Ну, Корелов! Виртуоз!
Онегин. В Европе это вопрос чести.
Ленский. В Европе! Ах, мы в Европе, оказывается, находимся! А это видел?
Показывает фигу.
Максим Максимыч. Мне б только капельку-с… Символически…
Онегин. А в России делается просто… (достает из кармана наган, заглядывает в дуло). Нам надо отобрать два человека. Так?
Ленский (тупо). Ну, так…
Онегин. Барабан рассчитан на шесть патронов. Мы убираем два. Вот, видите?
Ленский и Максим Максимыч внимательно смотрят, как Онегин вынимает два патрона.
Онегин. Затем крутим барабан – и испытываем судьбу. Прошу.
Подает наган Ленскому. Тот вначале с опаской, а потом со всё возрастающим азартом крутит барабан и застреливается.
Онегин. Ну, вот. Теперь честно. Моя очередь.
Крутит барабан и застреливается. Максим Максимыч берет наган, смотрит на бутылку, даже тянется к ней, но чувство долга пересиливает. Он, чисто формально крутнув барабан, застреливается последним.
Татьяна. Ой! Тоже мне! Охломоны!.. Александр Сергеич! Они тут все застрелились! Что мне делать?.. Что?.. Нет, генерала здесь нет. Капитан какой-то… Ну, откуда я знаю, какой капитан? Пехотный!.. Ну, а мне что? Н-ну… Ну это же как-то… Да нет, я конечно, понимаю, вы пока подумайте… Но не очень долго! А то тут много, целая бутылка.
Садится и, заполняя пушкинскую паузу, долго, мучительно пьет без закуски.