- Беги же скорее за лекарем, он... не знаю... должен быть...
- Чай не в людской, недалече, живо приведу - Милки и след простыл.
От горя и бессилия Элиза впала в ступор. Между тем, её мать продолжала
бессвязную речь:
" Лизок, я знаю, что примерная тетушка так не поступает, но что ты думаешь
по поводу пиццы на завтрак? Готовить я сегодня не намерена!"
" Пицца? Тетушка?"
- Мама, мама - выдержка изменила Элизе Валер, она резко схватила её за грудки.
Внезапно взгляд пожилой дамы стал сфокусированным и осознанным.
Целая делегация ворвалась в покои госпожи Валер. Под предводительством лекаря,
господина Ганера, который даже не пытался
скрыть озабоченность состоянием больной.
- Анелия, вы слышите меня! Я ваш лекарь, Лазар
Ганер!
- Слышу и даже вижу - помедлив, промолвила женщина. - Оставьте меня! Все! Она
слабой улыбкой попыталась сгладить явную грубость своих слов. - Я просто...
устала... хочу побыть одна ...
Она бессильно откинулась на подушки и закрыла
глаза.
- Да, да, конечно, госпожа Анелия, вот
туточки в уголку посижу токмо, ежели понадобиться чево! - пожилая Рина была
человеком, спорить с которым не представлялось возможным, и хозяйка просто
слегка кивнула ресницами в знак согласия.
Все
потихоньку вышли из комнаты. " Поди ж ты, маленькая госпожа и браниться не
стала!" - подивилась про себя старая горничная, когда Элиза молча вышла
вместе со всеми.
- Ну
вот и славно. Когда вы поправитесь, госпожа Анна, так, стало быть, в имение старое съездим, не были
давно там....
Тихое бубнение верной помощницы было таким
успокаивающим, что невольно Анелии почудилось, что она проваливается в пуховое
одеяло всё глубже и глубже....
-… а
как нет то, госпожа Анна? - как будто издалека слышала она.
"Анна" имя из прошлой жизни, такой
далёкой, что и была не с ней? С кем?... С Анной Петровской!
Под сомкнутыми ресницами глаз проносились
образы, лица, сначала туманные, потом всё более яркие и настоящие. И не было
больше усталости, не было боли, воспоминания поглотили её без остатка…
Чёрное
сердце, печаль, я забываю, как дышать
Я
закрываю замки, всё мне стало докучать
Белозубая
зима тихо стучится в окно
Бьётся
времени петля, жизни сладкое вино,
Снится,
как бегал босой я по утренней росе
Вижу
теперь по ночам, утро стало не в цене