В момент, когда все взгляды были устремлены на самопроизвольно открывшуюся дверь, в дверном проёме появилась голова… без тела! Повернувшись, посмотрев на людей, находящихся в ужасе, и глуповато улыбнувшись, голова сказала:
– Извините!
И снова исчезла.
Михаил был уже далеко. Скорость его передвижения приравнивалась к скорости передвижения отдельных представителей парнокопытной фауны. По случайности, он всё ещё не заметил, что в его руке так и осталась бутылка «Ессентуки».
Клюев, вырвавшийся из магазина, последовал за ним.
Несколько одиноко идущих прохожих надолго запомнили этот день (по роковому стечению обстоятельств, пятница значилась под календарным числом 13). С криками ужаса шарахались они в разные стороны (а некоторые теряли сознанье и падали в обморок), когда мимо них, под топот невидимых ног, проносилось одноглазое лицо, не имеющее ни головы, ни туловища.
Уже на следующий день газеты пестрели новыми мистическими заголовками.
– Инопланетяне хулиганят, – пробубнила скучающая почтальонша, читая очередные «Новости глубинки».
Разговаривать с Клюевым Ромашкин не хотел. На расспросы Елены, отмахивался рукой.
– Не буду больше участвовать в подобном «цирке». Серьёзно ли, взрослым людям вести себя, как последним болванам, пугая людей невидимым видом?!
Не смотря на такие настроения, «Летающий дом» продолжал свой плавный полёт в сторону моря.
– Но, у них были такие лица! Я не мог удержаться, как ни старался, – объяснял ситуацию, ещё не отошедший от припадка смеха, улыбающийся всем лицом изобретатель.
Лопоухий питомец Михаила, в отличие от своего хмурого хозяина, видимо, чувствуя задорную энергетику Клюева, весело кувыркался по полу и собачья улыбка на его лохматой, чёрно-рыжей морде выражала состояние полного блаженства.
– Собака это – термометр. И не только человеческой погоды, но и галактической! – многозначительно поведал «знаток собачьих душ» Клюев. – Вот в ком истинное понимание космологии и метафизики!
Михаил упрямо молчал.
Чтобы поддержать беседу, Елена сказала:
– Да, Биму то хорошо. У него шерсть, вон, какая тёплая! А на нашем, обыкновенном измерителе, кстати, температура воздуха уже меньше 17 градусов.
Михаил вздохнул, и отправился топить печку последними дровами.
Изобретатель, почесал затылок, достал из своего портфеля пару микросхем, коробочку позитронов, паяльник, провод, изоляционную ленту, и принялся мастерить солнечную батарею (возможно, даже солнечный радиатор).