Ветер полнолуния - страница 6

Шрифт
Интервал
Фиолетовый рай, стон черемухи, рисовый пудинг,
скрип сустава и мышцы, рябиново-приторный крем…
Что же давит на лоб? Почему так мучителен вечер?
Ненадежен и влажен его синоптический свет;
может, голубь вернулся, никем до сих пор не замечен,
и кружит над ковчегом, и Ноя поблизости нет…

«Хладных фонтанов струи бессильные…»

Хладных фонтанов струи бессильные
клонятся, валятся в мелководье
мнимоантичного гипса субтильного
вялокипящее, как преисподняя.
Только смотреть, не взыскуя устами
неба безбожного, крон перепрелых;
руки сложив на дамоклово amen,
с вечной скрижали осыпаться мелом!
О человек, преизбыток природный!
венчик никчёмный – вода, роговица…
Знак над тобою: секира, колода;
весь ты завернут в одну плащаницу.
И ни петля, ни пещера отшельничья.

«Облако! долго ли в небе купаться…»

Облако! долго ли в небе купаться
вашему брату, и так белоснежному?!
Следом за ливнями облако адское
меркнет окалиной, оком рассерженным.
Пауза, прорва… Крыло Алконоста,
перья роняя, стремлением праздным
бьется о стопы в размере… Но поздно —
Пан издыхает…

«Мой мерный эпатаж…»

Мой мерный эпатаж
найдет себе зеницу,
оденется в белье
прельстительнейших нимф,
чьих месячных пропаж
священная водица
уже без ритма льет…
И оседает миф
в ладони торопливой;
и порошит резец,
на мраморном челе
прорезывая глаз
единственный, гневливый,
провидящий венец
долепленной Земле
помимо всяких нас,
помимо Назорея,
помимо райских кущ
и нижних гекатомб, —
что мудрости грозит,
собою не владея,
у божества в крови
почуяв смертный тромб.

Сон, вызванный…

Так не выучишь эту роль…
Остановлены хляби. В полдень,
отзыв путая и пароль,
помирает perpetuum mobile.
Он умрет и увидит сон
Конец ознакомительного фрагмента.
Следующая страница