.), она в нервическом страдании лежит в молитве перед образами».
Предсмертная просьба Александра Сергеевича – ему захотелось моченой морошки:
«Позовите жену, пусть она меня покормит».
Владимир Даль:
«Наталья Николаевна опустилась на колени у изголовья смертного одра, поднесла ему ложечку, другую – и приникла лицом к челу отходящего мужа. Пушкин погладил ее по голове и сказал: «Ну, ну, ничего, слава Богу, все хорошо!»
Князь Петр Вяземский:
«Спокойное выражение лица его и твердость голоса обманули бедную жену; она вышла как просиявшая от радости лицом. Вот увидите – сказала она доктору Спасскому, – он будет жив, он не умрет».
Среди звучавших в те дни в доме на Мойке голосов различим и ее голос.
Александр Тургенев:
«Жена подле него, он беспрестанно берет ее за руку… Жена – сила любви дает ей веру – когда уже нет надежды! Она повторяет ему: Tu vivras! (Ты будешь жить! – фр.)»
Три дня, самых тяжелых в ее жизни. Как ей хотелось, верно, изменить их ход, совсем недавнее время…. Кто может оценить глубину ее страданий? Нравственные мучения едва ли легче физических, а порой и вовсе – нестерпимей. Такой своей Наташи Пушкин еще не знал.
Три январских дня. Накал всех ее чувств. Веру сменяет уныние, отчаяние – надежду.
Пушкин – жене:
«Ступай в деревню, носи по мне траур два года и потом выходи замуж, но за человека порядочного».
Его духовное завещание жене – хрестоматийно знакомое – не есть ли высшее проявление любви?! На смертном одре – о ней. В таких муках, когда и помыслить о чем-то другом, кроме поглотившей все чувства боли, страдать душой за будущность жены?! Не ожесточиться против нее сердцем.
Любовь, неподвластная разуму…
Княгиня Вера Вяземская:
«Я подошла к Натали, которую нашла как бы в безумии.
– Пушкин умер?
Я молчала.
– Скажите, скажите правду! Умер ли Пушкин? Все ли кончено?
Я поникла головой в знак согласия. С ней сделались самые страшные конвульсии; она закрыла глаза, призывала своего мужа, говорила с ним громко; говорила, что он жив, потом кричала: «Бедный Пушкин! Бедный Пушкин! Это жестоко! Это ужасно! Нет, нет! Это не может быть правдой! Я пойду посмотреть на него!» Тогда ничто не могло ее удержать.
Она побежала к нему, бросилась на колени, то склоняясь лбом к оледеневшему лбу мужа, то к его груди, называла его самыми нежными именами, просила у него прощения, трясла его, чтобы получить от него ответ».