На самом деле критиканские речи о народе – это попытка внушить народу, что ВСЕ ПОТЕРЯНО. По причине внутренних комплексов – своей инаковости, гуманитарной исключительности, мифической «непопсовости» – многие интеллектуалы рвутся злорадно сообщить простому человеку: «Ты мыслишь сказками!»
Некоему витии плевали в школе на рюкзак плебеи, и теперь изгнанник вырос, выбился в элиту, его милость доставили на телевидение, и уж с экрана он всем вам, плебеям, харкнет смачно! Сидите, ужинайте картохой, сосиской и плохой водкой у своих экранов в Удомле, Угличе и Урюпинске – в вас плюнули, и саркастическая слюна на вашей картошке, сосиске и пенится в вашей стопке…
«Мне важен человек», – искренне, быть может, заявляет некто, а смысл его требования прост: народ – это зло. Чтобы был потерянный забулдыга, оставленный один на один с дисциплинированным Востоком, родоплеменным Югом и прочими эгоистами, но не атомарными, а весьма и весьма коллективными…
* * *
В сортире города Удомля я не испытал к народу нелюбви. Но и не прослезился, восславив нашу надмирность. Я скупо выругался про себя и пошел в зал, где уже начиналась встреча и хор жителей пел «Калинку-малинку».
Сильные голоса. Трогательно. Ведь смогли же самоорганизоваться! С явным удовольствием и вдохновением выводят песни. Хором дирижировала милая энергичная девушка. Как выяснилось впоследствии, сама она съездила в Москву, отучилась в Гнесинке и вот вернулась в родные края, где придумала занятие для старых и нестарых, устроила кружок.
Девушка – комиссарша. Маузер, потертая кожанка и иссиня-черный крутой локон? Блондиночка в сарафане. Главное – дух. А в комиссарах, как известно, «дух самодержавья». Люди запели с ее подачи! Песня продлевает их жизни. Не правы те, кто упрекает русских в разобщенности. Разобщаемся мы тоже сообща. В этом и состоит отечественная специфика: мы обладаем коллективным инстинктом, сообща охаем, бьем баклуши, спим всем бескрайним селом. Должен прийти человек, наделенный волей. Он взмахнет дирижерскими руками, и тогда мы заработаем страстно.
Институт комиссаров в хорошем смысле этого истрепанного слова и был бы ответом на масштабную коррупцию. Отсюда вытекает еще один термин – «преодоление отчуждения». Только комиссар – наместник Центра – на личном примере способен преодолеть отчуждение человека от человека, народа от государства. Именно традиция комиссара, наместника, внутреннего посла отвечает глубинному зову страны.