– Дина, у тебя такая красивая причёска. Ты сама делаешь? – спросила Даша.
– Да, это просто, – ответила я, у меня сегодня были заплетены волосы в греческом стиле, эта самая простая и удобная прическа.
– Вот здорово! – мечтательно протянула Даша.
– Хочешь, тебе косу сплету? – предложила я.
– Да-да-да!! – завопила девочка.
– Тогда беги за резинками и расческой, – улыбнулась я.
Дашка быстро убежала.
– Зачем ты ей это предложила? – Нахмурился Евгений Александрович. – Она нам поработать теперь не даст.
– Я смогу параллельно и с вами обсуждать отчет, и заплетать ей косичку, – извиняющимся тоном сказала я. – Просто мне так захотелось сделать ей приятно.
Девочка прибежала обратно, вывалила передо мной гору резинок и расчесок. Я ее посадила перед собой и расчесала шелковистые волосы, параллельно начала обсуждать отчет. Через некоторое время я закончила плести и получилась очень красивая коса. Даша тут же побежала к зеркалу красоваться.
– Как это у тебя получается?– улыбнулся Евгений Александрович.
– Косу плела на автомате, моя племяшка любит косички. А с вами полностью была погружена в отчет, – ответила я.
– Я не об этом. У моего ребенка столько радости за последний час, сколько она не испытывала за последний месяц.
Дашка прибежала обратно.
– Спасибо-спасибо-спасибо!! – Затараторила она, – так красиво!
Даша потянулась ко мне чтобы поцеловать в щеку, и я раскрыла ей объятья. Как же это приятно – настоящая искренняя благодарность. Девочка опять убежала любоваться собой в зеркале.
– Ты ее покорила, – не прекращая улыбаться сказал Евгений Александрович. – Она никогда так не ведет себя с незнакомыми в первый день. После того как нас бросила ее мать, – он с недоверием посмотрел на меня, как будто обдумывал, стоило ли вообще посвящать меня в такую личную историю, но продолжил, – Дашка вообще к незнакомым, особенно к женщинам, обращается, мягко говоря, настороженно.
Я не стала развивать эту тему, хотя мне очень хотелось знать, почему их бросила его жена. Может из-за того что он несносный бабник? Но почему Дашка осталась с ним? Может он ее выкрал? Или как сейчас модно – отсудил и запретил появляться на пороге их дома ее мамы? Я поняла, что с ужасом боюсь узнать правду. Да и вообще, чего я лезу в чужую семью. Не хочу я знать правду.
Я посмотрела на часы – время было за девять часов вечера, да и я уже изрядно устала. Увидев этот жест, Евгений Александрович сказал: