— Ну понимаете, — мнется женщина, — мы только ремонт сделали, а
дети то на обоях рисуют, то пол царапают. Ты же так не делаешь,
правда? — с елейной улыбочкой наклоняется к Юле, и та еще сильнее
прижимается ко мне.
— Конечно нет, — надменно отвечаю я. — И сколько вы хотите?
Хозяйка называет цену, а я стараюсь ничем не выдать эмоций. Это
слишком дорого для нас. Хотя квартира отличная и недалеко от новой
работы.
— И плюс коммунальные, примерно две-три тысячи.
Если до этого я еще думала, то теперь явственно понимаю — не
потяну. Но хозяйке не говорю об этом.
— Я могу подумать?
— Конечно. Но имейте в виду, у меня сегодня еще несколько
показов. Если кто-то решит сразу снять, я не буду ждать, —
предупреждает, и я киваю.
Выходим на свежий воздух, осматриваюсь, соображая, куда идти
дальше. Выросла тут, но за несколько лет все забыла. Наверное,
потому что не хотела вспоминать. Слишком больно. Я оставила прошлую
жизнь в прошлом и не собиралась к ней возвращаться. Ирония судьбы.
Как там говорят? Хочешь насмешить богов, расскажи им о своих
планах.
Усмехаюсь и крепко беру дочь за руку. Пока она не слишком
устала, нужно найти жилье. Еще ведь с садиком разбираться, а то
через пару дней на работу выходить, юля должна быть пристроена.
Следующая квартира совсем недалеко. Она совсем дешевая, и, зайдя
внутрь, понимаю почему. Видимо, тут жили какие-то узбеки. Иначе как
объяснить грязные матрасы, полати и въевшийся в стены запах
застарелого пота, мочи и дыма. Нет уж, хотя цена более чем
демократичная, в этом я свою дочь не поселю.
Еще пара вариантов оказывается неподходящей, и у меня остается
всего один. Или придется соглашаться на виденное ранее. Очень не
хочется, поэтому, скрестив пальцы, звоню в звонок.
— Здравствуйте, вы по объявлению? — Я киваю. — Проходите.
Дверь мне открыла молодая девушка, явно моложе меня. Идет по
коридору, я осматриваюсь. Квартирка, что называется, «бабушкина»:
ковры, диваны, книжные шкафы. Все старое, советских времен. И
специфический запах, но он все же лучше, чем в том бараке, где жили
узбеки.
— У нас тут бабушка жила, — извиняющимся тоном говорит девушка,
и я понимаю, что угадала, — совсем старенькая стала, одна не
справляется. Мы ее к себе забрали. Денег сделать ремонт нет, и не
хочется, чтобы квартира пустовала. Все-таки за нее надо платить,-
пожимает плечами.