— Очередь едина для всех, — рыкнул он, но затем присмотрелся ко мне и ахнул: — Это же вы! Та самая!
— Наверное, та самая… — смутилась, переминаясь с ноги на ногу.
— Вы принесли сюда мужчину? Из шахт? Да о вас все кругом рассказывают!
Угу. Местная знаменитость.
— Он очнулся? Можно его увидеть?
— Да! Именно! Идемте! — Лекарь поманил меня за собой, повел по бесконечным коридорам, отмахиваясь от приставучих горожан. — Пока мы знаем немногое. Ему около двадцати пяти лет, но точнее сказать сложно. Аура почти неуловимая.
Двадцать пять лет! Всего на пять лет старше меня, а выглядит как мужчина в возрасте.
Не может быть.
— Очень истощен, — продолжил он. — Такое ощущение, что… такого не может быть, конечно, но…
— Что? — Я прищурилась.
— Этот человек мог долгие годы находиться в магической спячке. Организм не тратил ресурсы, но он не питался, не пил, и сейчас это сказывается. Он весит как подросток, но, знаете, что интересно? Сильно набирает после каждого приема пищи. Будто тело начинает нормально функционировать.
Я вспомнила проступающие ребра. Шрамы-надписи, что иссекали тело. Губы обескровленные и вытянутое лицо, на котором выделялись темные пятна синяков под глазами.
— А сам он что говорит?
— В том-то и проблема. Он не говорит. Вообще.
— Как?! — Я застыла на месте, переваривая дикую информацию. — Я точно помню, что он говорил.
Вода требует жертву, и она её получит…
Лекарь лишь развел руками.
— Возможно, таковы последствия сильного потрясения или заклинания. Даже не пытается. Мы отмечаем у него полное отсутствие каких-либо реакций: на свет, на звук, на магическое воздействие. Вообще ничего. Ну, вы сами поймете. Пойдёмте.
Я хотела отказаться. Зачем мне смотреть на этого человека? Говорить не может, от реальности отстранен. Ему даже предъявить нечего, не поймет же. Что делать? Потоптаться и уйти? Но лекарь уверенно вел меня между палат, забитых больными, меж стен, что напитаны людскими страданиями.
Нехорошо как-то отказываться на половине пути.
Дверь была заперта на ключ. Поворот, и мы очутились внутри пустой комнаты. Такой крошечной, словно её оборудовали в чулане. Здесь стояла кровать, и всё. Из зарешеченного окна над самым потолком лился солнечный свет.
Мужчина сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Взгляд его был пуст и отрешен.
Ему гладко выбрили лицо, и сейчас оно казалось еще