Читаю вдумчиво и долго. Перечитываю несколько раз в абсолютной тишине, а потом, откладываю трудовой договор в сторону, и, хмуро сведя на переносице брови, не прошу — требую:
— Ручку, пожалуйста!
Олег Викторович улыбается, чем наталкивает меня на мысль о том, что это всё-таки какая-то проверка и я её вот-вот пройду:
— Со вторым документом не желаете ознакомиться? — скалится, явно меня выводя на эмоции.
— Нет. — говорю громко и чётко. — Вы не приемлете отношений на рабочем месте, а я не приемлю всего вот этого личного. Вдруг вы там всё в красках расписали, когда, где, как и в какой позе любите? Это личное. Интимное. Лишняя информация о моём боссе!
— Боссе? Неплохо звучит. — тянет, толкнув по столу в мою сторону ручку из чёрного матового, кажется, пластика. — Может быть, хотя в ежемесячный оклад заглянете?
— Вы сказали, что не будете меня… переманивать на тёмную сторону. — цежу сквозь зубы, вцепившись в изящную ручку. — Кажется, сейчас вы себе противоречите. Снова.
— Мне показалось, что, выбирая, человек должен знать, между чем именно он выбирает.
— Я всё прекрасно знаю. — ухмыляюсь, выдыхая чистейший яд. — Выбор вполне понятен. Детали меня не интересуют. Второго предложения вообще не должно было поступать.
Ставлю размашистую подпись напротив витиеватой подписи своего теперь уже босса и скалю зубы:
— Простите мою оплошность, я не интересовалась раньше, не видела в этом необходимости, но теперь, полагаю, мне лучше уточнить… Вас обвиняли когда-нибудь в харассменте?
— Нет, Анастасия Романовна. Если вы в ближайшее время передумаете, вам придётся для начала уволиться. — улыбается, забирая из моих рук подписанный документ. — Не смею вас больше задерживать. И да, я жду кофе.
Зачем-то киваю и поднимаюсь в полный рост. Двигаюсь к дверям. На половине пути понимаю, что понятия не имею, какой кофе ему нужен.
Останавливаюсь и медленно оборачиваюсь:
— Какой вы кофе пьёте, босс?
Крепкий. Чёрный. Без сахара. Без молока. На воде из доморощенного фильтра.
Ну-у, всё не так уж и плохо. Я слышу хотя бы знакомые слова! Могла быть какая-то жопа медузы с вытяжкой из ракушки улитки. Утрирую, конечно, но мой позитивный настрой быстро улетучивается.
В шкафу передо мной такая бандура, что делается плохо от одного её вида. С правого краю разложены белые чашечки и блюдца, подставка под ложечки и сахарница с рафинадом. Слева — запчасти от треклятой кофемашины!