…Норег махнул щитом, перекрыв мне линию
зрения, и тут же секанул понизу. Таким ударом можно отрубить обе
ноги разом. Ноги же мне весьма дороги, поэтому я вовремя
подпрыгнул, пропуская «ублюдка» под собой… И в следующий миг понял,
что двухметровый убийца как раз и ждал от меня такого вот высокого
прыжка. Радостно осклабясь, рыжая сволочь от души двинула меня
щитом снизу.
Я
не полетел вверх тормашками только потому, что вовремя толкнулся
ногой от Торсонова щита. Хоп – и я опять в твердой стойке на
приличной дистанции.
Торсон удивился. Даже лыбиться перестал. Надо
полагать, до сих пор финт со щитом получался у него эффектнее.
Спору нет, финт хорош. К счастью, я уже знал кое‑какие фокусы и
трюки здоровенных морских разбойников, внушавших лютый страх всем,
кроме таких же головорезов, как сами. И еще множество трюков.
Сотни, а то и тысячи уловок, придуманных человечеством за тысячи
лет шлифования искусства отчекрыжить важный для жизни кусок от
тушки ближнего. И лишь благодаря этим знаниям я пока что успевал
уберечь свою единственную и очень любимую шкурку от необратимой
порчи. «Бастард», которым рыжебородый громила Торсон размахивал с
непринужденностью французского дуэлянта, орудующего тонкой шпажкой,
рвал и кромсал воздух с мощью и скоростью промышленного
вентилятора. Двухметровый детина в пудовой броне, с пудовым щитом в
волосатой лапе прыгал легко, как балерина. И при том ухитрялся
наносить чуть ли не по два удара в секунду. Да еще таких удара, что
развалили бы железнодорожную шпалу. И это не гипербола, а
реальность. Пять минут назад я видел, как рыжебородый пожиратель
мяса в два маха, играючи, прикончил отличного парня и неслабого
поединщика Фрёлава, который уж точно был попрочнее
шпалы.
Бах – и полщита на земле. Бах – и половинка
второго щита там же. А вместе с ней и полчерепа славного датского
парня, вызвавшегося выйти против двухметровой машины
членовредительства по имени Торсон‑ярл.
Будь моя воля, я бы расстрелял этого
двуногого ящера с безопасной дистанции. Думаю, трех хороших
лучников хватило бы.
Но
такой вариант был по местным понятиям дурным тоном. Мой ярл
навсегда потерял бы лицо и, вместе с ним, уважение
«электората».
А
вот выставить вместо себя добровольца‑поединщика – это
нормально.
Я
был вторым кандидатом в мясорубку.