Вера
пообещала себе, что если вдруг ей повезёт и она станет участницей ансамбля, то
обязательно тоже научится вот так ловко махать саблей.
-
Ребята, молодцы! Отдохните. Сейчас я девочку посмотрю. Наша новенькая,
возможно. А потом ещё один прогон, и можно расходиться.
Вера
зарделась. Но времени на то, чтобы порадоваться, не было. Яна Петровна,
очевидно, привыкла всё делать стремительно, на лету.
-
Так, теперь с тобой, - повернулась она к девушке и окинула оценивающим
взглядом. – Ты мне ещё вчера понравилась. Внешность у тебя яркая, для сцены то,
что надо. Сейчас покажешь, что умеешь. Учишься? Где?
У
Веры сердце упало. Но ответить ничего не успела. Чащина уже другими вопросами
сыпала.
- В
своём будешь танцевать или тебе подобрать что-нибудь?
-
У меня с собой платье, - робко ответила, растеряв всю решимость.
И
чего её такое волнение охватило, до дрожи? Столько раз танцевала! И при гостях
дяди Якова, к слову, очень высокопоставленных. И при туристах, что у них
нередко бывали. А сейчас её типало от страха. Взяла себя в руки, наспех переоделась за кулисами. Для
показательного выступления выбрала самый известный цыганский танец – венгерку,
или как его называют ещё – цыганочку с выходом.
Когда
надела подготовленный костюм и распустила волосы, ступила босиком на сцену,
тряхнув своей угольной гривой. Брюнет в чёрной черкеске сидел возле Чащиной. Вера
сразу наткнулась на него взглядом, как только вышла. Все остальные парни были
одеты в светлые или красные костюмы. По другую сторону от Яны Петровны
устроилась девушка с русой косой. Тут были все виденные ею на сфене артисты.
Теперь пришла их очередь быть зрителями, оценивать.
Брюнет
склонился к Яне Петровне и что-то сказал. Вера не знала, что он недоверчиво
осведомился:
-
Эта малявка умеет танцевать?
Поэтому
когда зазвучала музыка, девушка привычно расправила плечи. Танцевала она с
упоением, отдавая себя без остатка. Вкладывая в своё исполнение всю пылкость и
страсть цыганского характера. И не чувствуя израненных после вчерашней беготни
ног. В движениях Веры были то стремительность, жаркий порыв, то мягкость и
плавность, чувственность и даже неуловимый эротизм. Юбки в её руках так и
сверкали алыми волнами, трепетали, взвивались, на доли секунды открывая
стройные ножки и снова пряча их под слоями шёлка. Все смотрели, затаив дыхание.
Даже с лица брюнета исчезла надменная гримаса.