– Я… – начала было Корь,
но, увидев, что разговаривает с мужчиной, удивленно
раскрыла большие серые глаза, и ее густые соболиные брови
поползли вверх, а маленький рот открылся.
«И этой дуре мы доверили взять
Врата Шести Башен? – с каким‑то отстраненным удивлением
подумала Тиа. – Удивительно, что она с этим
справилась».
Тиф понимала, что они
поступили верно. Тальки на совете Шести настояла на том,
чтобы именно ее бывшая ученица появилась перед воротами цитадели
и поддержала бросившиеся на штурм набаторские войска.
Ходящие помнили Корь хуже всех Проклятых, слишком мало та проявляла
себя в Войну Некромантов. Способ ее плетений Башня почти
не знала и преподавала ученикам в долине
в самую последнюю очередь, да и то поверхностно.
К тому же особенностью Митифы было то, что она
без труда умела блокировать попытки ощутить ее «искру»,
а это давало нужный им всем эффект внезапности.
Тиф сопротивлялась предложению
Проказы дольше всех, обойдя в этом даже недоверчивого Лея.
Она не забыла, как Митифа опростоволосилась
с Матерью, и отлично помнила, как трусливая гадина
ползала перед Соритой на коленях, вымаливая прощение.
Но Тальки осталась непреклонна, и в итоге тихоня
смогла совершить задуманное. Крепость, защищавшая перевал
Самшитовых гор, не ожидала нападения, а единственная
Ходящая оказалась несмышленой девчонкой, с которой
без труда справилась та же самая Серая мышка.
– Это я – Тиа, –
сказала Проклятая, видя, что собеседница собирается разорвать
плетение, удерживающее серебряное окно.
– Тиа? – Удивления
в серых глазках прибавилось. – Тиа?!
– Ты стала плохо
слышать? – сгрубила Тиф. – Сколько еще повторить, чтобы
ты поверила, что это я. Говори, что нужно,
а нет – уходи.
– Но… но как такое
возможно? Что с тобой случилось?! Почему ты теперь
мужчина?!
– Так нужно, –
отрезала Тиф, не собираясь вдаваться в подробности.
Значит, Тальки сдержала слово и не рассказала,
что произошло в Песьей Травке. Тем лучше.
Это не даст посеять в голове Кори соблазна
избавиться под шумок от не любящей ее Дочери Ночи.
Впрочем, вряд ли столь кардинальные мысли смогут прийти
в очаровательную, но донельзя недалекую головку.
– Ко… конечно. Раз ты так
говоришь, то… да. Тебе же лучше знать, правда? Я тебя
не потревожила?
– Потревожила, – холодно
отчеканила Тиа.
– Ой! Прости.
Я не хотела.