— Ай, да что я, блять, теряю?!
Идея суицидальная и попахивает премией Дарвина, но какая
разница, если мне так и так пиздец?
Достаю из-за пояса верную Матильду и выпускаю все семь патронов
прямо в кривую рожу предо мной, после чего толкаю вновь — и вуаля!
Получилось! Вываливаюсь наружу и толкаю в сторону ближайшего
мертвяка, а уже следующий наваливается на меня.
Подставляю под его пасть руку, в которую тот с удовольствием
вгрызается, но я, терпя адскую боль и стиснув зубы до скрежета,
оттаскиваю его в сторону от двери.
Тот, кого я пихнул раньше, возвращается и кусает меня уже в шею,
еще двое цепляются за ноги, и еще две пары зубов рвут мою плоть:
одна на боку, вторая на бедре.
Кровавая улыбка украшает мое перекошенное от боли лицо, ведь я
собрал на себя всех, кто был рядом с моей стороны! Кушайте, не
обляпайтесь, суки! Жаль только, нафидил с нулевой...
Что за дичь опять в башку лезет? Ай, похрен...
— ЛЕО-О-О-Н!!! — отчаянно ревет в стороне Клэр, а потом выстрел
дробовика в спину одного из монстров откидывает того в сторону.
Вместе с ним, правда, откинулся и сочный шмат мяса с моей ноги, да
и кровища хлынула фонтаном, но главное достигнуто: напарница тоже
выбралась из гроба на колесиках.
— Вали отсюда! — повернув к ней голову, кричу этой дурехе, что,
невзирая на висящих на мне пассажиров и приближающийся паровозик,
который смог, полезла меня спасать.
Столкнувшись с моим взглядом, она замерла в нерешительности на
краткий миг, растянувшийся для меня на целую вечность. Это лицо —
именно то, что я хотел бы увидеть перед смертью, жаль только, что
эмоции на нем совсем не те…
— Прости меня… — еле слышно прошептали ее губы, и Клэр, послав
на прощание полный печали и сожаления взгляд, рванула со всех сил
подальше. Вот и правильно. Может быть, она не переживет этот день,
сгинет где-нибудь либо от когтей и зубов, либо, не успев вовремя
покинуть Раккун-Сити, сгорит в ядерном пламени. Но прямо сейчас?
Прямо сейчас она жива, а значит, я выполнил свой долг и смог спасти
в этом аду хотя бы одну невинную душу.
— Не за что прощать, ты, тупая задница… — успел я пробурчать
наполненным собственной кровью ртом перед тем, как уши заложило от
оглушительного грохота снимаемого металла и отчаянно ревущей
сигналки, а глаза ослепли от яркого света фар.