Я старалась откинуть мысли о том, что
мне нужно что-то сделать с его телом. Рациональнее всего было бы
лишить его рук, ног и головы, но… Ну… Это было как-то слишком.
Потому я решила пока сосредоточиться на других вопросах.
Помещение, в которое мы забрались,
было непохоже на обыкновенную гробницу. Оно скорее напоминало собой
некий кабинет, библиотеку или даже лабораторию: стены здесь были
уставлены полуразвалившимися шкафами, заполненными ветхими книгами,
в углу комнаты стоял каменный стол, а рядом с ним такое же кресло.
Выглядело неуютно, но зато всё это смогло пережить испытание
временем. В другом конце комнаты располагалось каменное лежбище, в
основании которого были проделаны дыры, а через эти дыры были
продеты две цепи с кандалами. Очаровательно. На стене рядом с этим
лежбищем висело множество различных устройств, о назначении которых
я могла лишь догадываться. Впрочем, мне явно не доставало
энтузиазма, чтобы это делать.
Один из шкафов выделялся тем, что
вместо книг на нём располагались различные стеклянные и
металлические ёмкости, внутри которых содержались какие-то кости,
волосы и другие сомнительные предметы. Я подошла к шкафу поближе,
чтобы его детальнее изучить, но в этот момент со стороны саркофага
раздался шорох.
Чуть не подпрыгнув на месте, я тут же
развернулась и уставилась на Карла, однако тот всё ещё лежал
совершенно неподвижно. Я аккуратно сделала пару шагов к нему и,
мысленно проклиная себя за проявленную неосторожность, покосилась
на лежащую на полу сумку, в которой осталась пара ножей. Сумка
валялась всего в метре от тела Карла.
Но шорох раздался вновь, в этот раз
куда более отчётливо и доносился он изнутри саркофага, а не
снаружи. Шорох повторился ещё два раза, а после из саркофага
вылетел череп и, повернувшись в мою сторону, завис в воздухе. Его
пустые глазницы вспыхнули зелёным огнём, а лишённые множества зубов
челюсти распахнулись.
– Трепещи, смертная! – раздался из
черепа холодный голос, пробирающий до глубин души.
– Л-ладно, – сказала я в ответ, чётко
последовав выданному мне указанию.
Установленный зрительный контакт с
летающим черепом быстро начал меня утомлять: это жуткое существо
просто висело в воздухе и сверлило меня своими полыхающими
глазницами, не произнося при этом ни слова. Когда же я посчитала,
что наша игра в гляделки тянется уже слишком долго, череп наконец
заговорил.