В хриплом голосе звучит неприкрытая ненависть. Злоба. Отец Рустама жаждет меня уничтожить, странно, что первый же выстрел в мой лоб не направил.
- Сам пораскинь мозгами. Нормальная женщина вены бы себе перекусила, но под врага бы не легла. А эта покорно раскинула ноги, еще и в загс за тобой поскакала. Если другой мужик появится, она и за ним помчит. Сильно не обольщайся. Суки не умеют верность хранить. Принимают любого кобеля и послушно подмахивают. Против природы не попрешь: мать шалавой была, дочурка по следам пошла.
- Урод! – выпаливаю я, не в силах сдержать гнев. – Какой же вы все-таки урод. Не смейте вспоминать мою маму. Вы похитили и убили ее. Считаете, это достойным поступком? Но только о чем я спрашиваю того, кто родную дочь отдал маньяку, притворялся, будто ищет возмездие, а не деле сам же все и устроил, выплясывал под чужую дудку. Как вас земля носит? Как у вас язык не отсохнет от ваших собственных мерзостей?
- Интересно, - присвистывает он и обращается к сыну. – Выходит, ты раскрыл правду, все выложил перед этой мелкой шмарой. А про судьбу мамочки тоже ей рассказал? Объяснил, как же именно я ее убивал? В какой компании?
- Закрой рот, - холодно произносит Рустам.
- Борзый ты стал, - хмыкает Ахметов-старший. – Бессмертным себя возомнил? Думаешь, пуля твою башку не возьмет? Хочешь проверить?
Рустам ничего не отвечает, но у него такой выразительный взгляд сейчас, что даже его ублюдочный отец, вооруженный пистолетом, отступает на шаг назад.
- Ладно, мы оба понимаем, я больше не выстрелю, - кривится. – Даже эту… хм, не трону. Только свадьбы не будет. Твоя девка никогда не станет носить нашу фамилию. Забудь. И да, у меня появился серьезный рычаг влияния, покруче оружия. Тебе придется следовать моим приказам. Я снова стану главой клана.
Сейчас Рустам выглядит так, будто готов преступить собственные понятия и расправиться с отцом прямо здесь. Раз и навсегда покончить с этим монстром, лишь бы он уже точно не сумел вернуться.
Но о каком рычаге влияния речь? И что произошло с моей мамой? Что этот гад тогда сотворил? Прошло восемнадцать лет, однако я так и не узнала. Он мучил ее? Терзал? Проклятье, я не должна размышлять о подобном, не должна давать ему власть.
Едва успеваю завершить мысль. Рустам утягивает меня за свою широкую спину и моментально бросает нечто сверкающее вперед. Отвлекает отца.