Шумно вздохнув, встаю. Муж складывает руки на груди, наблюдая, опирается задницей о кухонную столешницу. Передергивает - его джинсы выглядят так, будто он снял их самого бухого в регионе механика.
- Михалыч просил помочь...Считаешь, не барское это дело, да, Лиз? - подкалывает меня Сашка, сверкнув серыми глазами, - Надо оставлять холопам? А то статус сразу не тот, м?
Игнорирую, только плечевой корпус напрягается. Похоже, не одна я сегодня не в настроении.
Приезд Киры вообще всегда будоражит не только меня после того, как лет пять назад она, не разобравшись, пьяная, предлагала Сашке деньги, чтобы он "наконец расширился, построил отель хотя бы в Сочи и вывез семью из этого захолустья". Теперь он с ней не общается. Совсем. И косо смотрит, накручивая себя, когда общаюсь я. И это напряжение, оно плотным облаком сейчас повисает между нами на кухне. Сгущается так, что меркнет электрический свет.
Сашка думает, что я жалуюсь ей на него...И от этого бесится. А я бешусь от того, что на самом деле молчу и никому ничего не говорю...
Кроме него самого.
А меня уже разрывает от желания сказать. И попытаться как-то вырваться из этого замкнутого круга.
Прохожу мимо мужа к кухонному шкафу, в нос врезается запах солярки. Морщусь, доставая кастрюлю и, не глядя на Сашку, бросаю.
- Ты хотел идти мыться - иди.
***
Пельмени медленно всплывают в кипящей воде. Доливаю в бокал остатки вина и выкидываю в мусорку бутылку. Усталость, раздражение и длинный день награждают легким чувством дурноты. Сашка возвращается в гостиную, когда выключаю конфорку. С его потемневших от воды волос практически капает, хлопковая ткань серой футболки влажно липнет к широкой груди. Даже эти мелочи меня сейчас триггерят. Муж вообще не в состоянии нормально пользоваться полотенцем...
Ставлю тарелку с пельменями на стол, пока Сашка выуживает из холодильника сметану и бутылку пива.
Рассаживаемся напротив друг друга. Молчим. Он увлечен своими гребаными пельменями, а я - остатками кислого вина.
- Как посидели? - мне достается быстрый взгляд исподлобья, просверливающий насквозь.
- Хорошо, - поджимаю губы, крутя между пальцами тонкую ножку бокала, - Мы на склон пошли. Кирин муж там катался с приятелем, а мы в "Пике" на террасе проторчали почти целый день.
- Я так и понял, у тебя лицо загорело, - замечает Сашка, опуская взгляд в тарелку, будто еда выглядит гораздо интересней, чем собственная жена, - Всем кости перемыли?