Достает из-за уха сигарету и, похлопав меня по плечу,
уходит к навесам. Остаемся с сыном одни. У меня сразу во рту пересыхает. Одни
маты и в голове, и на языке. Ну вот что он выдумал, а?!
- Лёвка, не дури, - цежу сквозь зубы, - Никуда ты не
пойдешь.
- Пойду, - упрямо бурчит, рассматривая свои ботинки, -
Я дорогу хорошо знаю, ничего со мной не будет. И минуты здесь больше быть не
хочу...
Шмыгает носом, горбясь еще сильней. Провалиться на месте
хочется от этого всего...Дурдом...
- Нет, один ты никуда не пойдешь. С ума сошел? Хочешь,
вместе вернемся. Прямо сейчас.
- С тобой не пойду, - кидает на меня быстрый
затравленный взгляд и снова тупит под ноги.
Упертый мелкий баран!
Так он меня злит сейчас, и такая беспомощность вместе
с этим накрывает...
Я в каком-то личном аду!
Молчим. Левка упрямо сопит. Переубедить не получится -
вижу...Вот же дурачок...
Ну вот что мне с ним делать, а?
- Ну а как еще, Лёвка? - такая безысходность накатывает,
хочется выть, - Ну давай Теймураза попрошу. Не пойдешь ты один, понял меня?!
Молча кивает на это. С Теймуразом пойдет, значит. Обидно,
что и говорить.
Так...Ладно...
Озираюсь в поисках Теймураза, а он уже и сам к нам
идет. Удачно как, горько усмехнувшись, отмечаю про себя. Хоть что-то так, как
мне надо этим долбаным утром.
- Сань, слушай, тут такое дело, там эта Лена, что из
Самары, ногу подвернула вчера. Никому не сказала, а с утра опухло все, идти не
может. Надька решила ее с мужем обратно потихоньку отвести. Могут и Лёвку, раз
такое дело, прихватить. Ты, Лёвыч, как? С Надей пойдешь? Или передумал уже?
Теймураз переводит вопросительный взгляд на сына. Тот
жует губы, медля. Влажно и зло сверкают глаза. Косится на меня врагом и кивает.
- С Надей пойду, - сипит.
Снова кидает быстрый взгляд на меня, а потом опять
смотрит только на Теймураза.
- Все тогда, давайте, пока…
Поправляет рюкзак на тощих плечах и плетется к Наде.
Провожаю его взглядом, онемев.
Шикарно, блять…То есть даже Надя лучше, чем я?!
- Что это с ним? – интересуется Теймураз, щурясь.
- Да так…подросток…о своем…- рассеянно бормочу я.
- Ну понятно, у моей Гульки тоже бывает, да, -
вздыхает Теймураз.
В этот момент из дальней палатки выглядывает
заспанная, лохматая Алиска. Зевает, потягивается, трет не открывающиеся глаза и
почти по приборам бредет ко мне. Обнимает с размаху за талию, упирается помятой
мордашкой в живот, повисает.