Так что на демонстрацию пришли все
без исключения – даже те, кто в комсомоле не состоял. Несмотря на
то, что поутру было еще весьма прохладно, все были в хорошем
настроении – сколько себя помнил Михаил, первомайские демонстрации
вообще проходили достаточно весело, с каким-то чувством душевного
подъема. Целое море красных флагов, транспаранты, портреты
советский вождей, где, в отличие от прошлого мира, присутствовал и
товарищ Сталин, снующие туда-сюда, располагая школьников в одном
только им понятном порядке, учителя, яблоневые ветки и живые и
самодельные, склеенные младшеклассниками, цветы, воздушные шарики…
Все такое давно позабытое, и в то же время словно давно забытое…
Как ни крути, последний раз на демонстрацию Михаил ходил еще в
университете. Потом, на заводе, это уже становилось больше делом
постоянного партийно-комсомольского актива и начальства…
Колонна школы, как обычно, вливалась
в общую колонну носившего в этом мире имя товарища Сталина района,
куда входили представители всех учебных заведений и трудовых
коллективов… И все вместе двигаются в сторону центра города, к
площади Революции. По пути, как обычно, болтали, смеялись, пели
песни… Многие студенты, как знал Михаил по опыту прошлой жизни,
сейчас уже начинали «заправляться» спиртосодержащими жидкостями –
конечно, не до состояния нестояния, а лишь «для сугреву». А вот
после демонстрации очень многие будут не прочь малость «стукнуть по
конусам»… Впрочем, в студенческие годы таким же способом зачастую
отмечали и успешную сдачу экзаменов. Аж ностальгия вдруг при
воспоминаниях полезли…
Студентов, кстати, на демонстрации
было очень немало… В том числе и весьма симпатичных
девчонок-студенток, на кого порой волей-неволей обращал внимания
Михаил. Такие молодые, веселые, нарядные, что так и хотелось
подойти и с кем-нибудь познакомиться… «И что ты им дашь? – обрывал
подобные мысли Михаила ехидный внутренний голос. – Участь жены
революционера, которого в любой момент могут убрать те, кто готовит
развал СССР? «И вечный бой, покой нам только снится»? Так что ли?»
Нет уж, со своей личной жизнью он определился раз и навсегда. Пока
он не сделал так, чтобы хотя бы в этой реальности сохранились СССР
и социализм, ни о чем таком не может быть и речи! Правда, потом,
скорее всего, будет уже поздно, но приносить проблемы другим людям
Михаил не хотел совершенно…