Девушка верила в силы природы: благодаря ей она чувствовала радость жизни. Альва задумалась: зачем она сидит на берегу, если всё равно рыбу ей не поймать? Самой противно, она не любит никакого насилия над природой. Лучше плавать, чем рыбачить. Ей восемнадцать лет, и она прекрасно справляется с вёслами.
«Может, уплыть отсюда? — пришла неожиданная мысль. — Но куда?». Альва вытащила бесполезную леску с поплавком из воды и положила удочку рядом.
«На материк нельзя — там все сумасшедшие. На других островах жизнь наверняка не слаще. Куда отправиться, и надо ли?» — размышляла она. Альва оглянулась назад, на виднеющиеся вдали небольшие домики их посёлка и подумала: «В общине я никому не нужна, всё равно рано или поздно стану изгоем. Нет желания выходить замуж ни за одного из грубиянов, чуть что норовящих взяться за розги. Значит, уплыву подальше от острова, но куда?»
Девушке вспомнился один эпизод из детства, когда её жестокий в делах и словах отец смотрел новости по визору — старейшины ещё не пришли к мысли уничтожить технику. Весь мир сходил с ума. Новости ранили душу маленькой девочки. А потом показали сюжет, что архипелаг Шпицберген избежал морового поветрия. На относительно недалёкие от их поселения острова хлынула волна эмигрантов из России.
— Сумасшедшие русские, — сказал отец. — Они скупают там дома и земли в тщетной надежде спастись. Увы, они безумны – только мы сохранили чистоту мысли.
Вспомнив о его словах, Альва подумала: «А если на других островах архипелага вправду избежали бедствия? Конечно, вряд ли жизнь там немногим отличается от нашей, но лучше попробовать. Хватит терпеть беспрестанные издевательства со стороны отца и неродной матери! Надоела жизнь в посёлке, где никто меня не любит и не понимает».
Альва подскочила – не до рыбалки! — и побежала к оврагу. Там, в углублении рядом с чахлым кустарником, она прятала про запас пищу — в основном овощи, немного солонины. К тайнику она прибегала в те страшные дни, когда отец или мачеха прогоняли её и запрещали возвращаться раньше, чем через трое суток. Они морили девушку (мачеха не раз говорила: «Да сдохни поскорее!»), не раз лютой зимой безжалостно вышвыривали её за порог. Но Альва никогда не болела и почти не чувствовала холода. Голод она утоляла припасами. Ей чудилось: животные понимают, зачем она прячет пищу, и потому не трогали её.