Улыбаясь определённым воспоминаниям, хозяин усадьбы
прошёлся вокруг дома. Отставил грабли. Взялся за огромный, особенно
для его возраста топор, и уже с ним двинулся по второму кругу,
намереваясь срубить остатки старого, окаменевшего ствола на границе
садового участка. Вернее, опять вознамерился, потому что, сколько
себя помнил хозяином данной усадьбы, никак не доводил это своё
намерение до конца.
«Сейчас-то уж точно срублю!» - настроил он себя крайне
решительно.
Увы! И сейчас нарисовались проблемы! Со стороны ворот
послышался стук, а с веранды донеслось дребезжание входного
звонка.
- Кого это черти принесли во время сиесты?! – фыркал
Кравитц с возмущением. Но к воротам подался, так и не отложив топор
где-нибудь в сторонке, а закинув его рукоятью на плечо: - Иду,
иду!.. Кто это там?..
При этом он специально сгорбился ещё больше, придерживаясь
образа престарелого доходяги, доживающего на этом свете последние
месяцы.
Визитёрами оказалось три человека, можно сказать полярной
характеристики, как в работе, так и по личным качествам. Первым,
наиболее приятным, хоть и самым грозным на вид выступал местный
участковый. Сын одного из афганцев, входящих в не совсем законное
общество ветеранов. Свой в доску парень, не единожды уже помогавший
старикам и явно тяготеющий к высшей справедливости. Правда по долгу
службы и придерживаясь буквы закона, ему приходилось порой
разбирать жалобы, а то и охранять разных редисок и не совсем
приятных типов. Но тут уж ничего не поделаешь, служба, будь она
неладна, не всегда даёт право осознанного выбора.
Сбоку от поселкового участкового громоздилась массивная
фигура одного из ближайших соседей. Вот он уже точно относился к
той самой категории горьких овощей, которых следовало прополоть на
грядках любого сообщества. Скандалист, кляузник, жёлчный, подлый,
лгун – всё это в полной мере относилось к этому краснощёкому
жирдяю. Жил он сам, никто его не навещал, хотя и ходили слухи, что
дети и внуки у него имеются. И ладно бы сам, так он для развлечения
собственного заводил собачек, нисколько тех не воспитывая, а
попросту отпуская животных гулять по округе без поводка и
намордника. При этом любил оказаться поблизости от замерших в ужасе
прохожих и выкрикивать с кривой улыбкой на роже:
- Да вы собачку не бойтесь! Это она так играться хочет!
Просто стойте.. И не убегайте… И руками не
замахивайтесь…