Миша снова атакует мой рот. Мы целуемся как сумасшедшие, до сбившегося дыхания, до искорок в глазах, до саднящих губ. Он нажимает на чувствительный бугорок у меня между ног и меня выгибает от нахлынувшей волны жара. Там всё уже буквально пылает и требует большего. Требует, чтобы этот конкретный мужчина потушил пожар, который сам же и зажёг.
Миша уже и сам на грани, поэтому делает несколько шагов и роняет меня на кровать. Я мягко отпружиниваю, а он нависает сверху. Опирается одной рукой возле моей головы, другой раздвигает мои колени. Накрывает своим крепким, тренированным телом. Чувствую, как его горячая головка упирается в моё лоно.
Я задерживаю дыхание. Миша медленно проталкивается внутрь. Неприятно, но боли нет. Секунда и он толкается вперёд на всю длину, и вот тогда я вскрикиваю, но мужчина заглушает мой крик губами. Чёрт! Внутри всё пульсирует и горит. Это больно. Слёзы непроизвольно скатываются с уголков глаз.
– Тш-ш-ш, тихо малышка. Ты теперь женщина, а я твой первый мужчина, – он говорит это будто с гордостью.
Миша замирает, давая привыкнуть к своему размеру. Он действительно слишком большой для меня, или мне просто так кажется в первый раз.
– Больно?
На заботу не похоже. Скорее праздный интерес. Действительно, зачем проявлять заботу к эскортнице?
– Терпимо, – отвечаю излишне резко.
– Вот и отлично! – бросает он и срывается. Теперь жалеть меня точно никто не собирается.
Миша медленно выходит и с силой подаётся вперед. Снова назад и ещё один размашистый толчок. Сильнее, напористей. Я закусываю губу до крови, сдерживая всхлипы. Мне не так больно, сколько обидно. Он пользует меня именно как продажную девку. Никакой нежности, никакой ласки. Только грубые механические движения ради собственного удовольствия. На меня плевать. Может, так и должно быть, это просто я такая наивная дурочка, которая романтизировала первый секс. Ну да, а сама отдалась за деньги нелюбимому мужчине.
Где потерялась твоя логика, Дарина? Видимо, где-то в глубине светлых глаз этого дикаря.
После быстрого темпа, Миша переходит на плавные движения. Так приятней, да и боль уже почти не ощущается, но какое-то особенное удовольствие о котором рассказывали знакомые девчонки, не наступает. Может я какая-то не такая, неправильная, фригидная. Мысли проносятся тревожным калейдоскопом. Тем временем Михаил снова усиливает напор. Слышаться пошлые, влажные шлепки. Он больше меня не целует. Удерживает своё тело на локтях. Мои руки упираются в его плечи. Мне хочется обнять его за шею, притянуть к себе, чтобы почувствовать тяжесть его мощного тела. Но, несмотря на то, что он сейчас во мне, я чувствую определённую дистанцию с его стороны, поэтому не решаюсь на объятия.