
Бронерез
Хрен знает, что это за бронерез такой, но мне уже заочно не
нравится это название. Ничего безопасного таким словом явно бы не
назвали. А еще этот клинок длиннее моего раза в два, так что мои
дела вдвое хреновые.
Я мог бы пытаться развернуть прикладом в плечо дробовик Робина,
я мог бы попытаться схватить с ремня свой собственный, но я
прекрасно понимал, что ни того, ни другого не успею. Разделяющее
нас расстояние было слишком мало, чтобы надеяться на удачный исход
какого-то из этих планов. Пока я вожусь с длинными дурами, он
просто подскочит и махнет своим ножом, и это плохо для меня
закончится.
Поэтому я открыл свой инвентарь, и, не сводя взгляда с Робина,
убрал туда его собственны дробовик. Под сплошной маской навроде
моего собственного пси-рассеивателя не было видно его лица, но я
был уверен, что он злобно стиснул зубы. Я этого и добивался.
Никто не стремился атаковать первым. Оба понимали, что навыки
обращения с холодным оружием у нас такие себе, поэтому оба ждали,
когда атакует кто-то другой, чтобы подловить его на ошибке. И я
решил, что пусть первую ошибку совершу я. Или, вернее, пусть Робин
так думает.
Я резко переложил нож в левую руку, а правой потянулся к
дробовику, висящему на ремне. Робин тут же рванулся вперед, занося
свой мачете для мощного режущего удара, уверенный, что я попытаюсь
выстрелить, но он ошибся. Я даже не думал пытаться привести оружие
в боевую готовность. Вместо этого я схватил дробовик за ствольную
коробку, слегка надавил, чтобы ремень натянулся, и чиркнул по нему
ножом. Ремень лопнул, освобождая оружие, и резким движением снизу
вверх я швырнул его прямо в Робина!
Нас разделяло всего полметра, так что увернуться Робин не успел.
Вращаясь в воздухе, дробовик врезался ему в грудь стволом,
довернулся, приложив еще и прикладом по маске. Само собой,
серьезных повреждений так не причинить — он весь в защите, как и я,
но на секунду Робин все же остановился и взмахнул рукой, отбрасывая
мое оружие в сторону.
И этой секунды мне хватило. Я прыгнул вперед сразу за
дробовиком, вытягивая вперед руку, и жало Лизы вошло точно между
маской и воротником плаща противника. Туда, где вероятность наличия
брони была минимальна.
Воткнув нож, я шагнул еще ближе, перехватил рукоять двумя руками
и разогнул их, загоняя клинок еще глубже. Робин глухо булькнул,
взмахнул руками, я почувствовал, как бок обожгло болью и холодом...
Но это была лишь агония. Противник уже умирал. Он уже был мертв,
просто не хотел с этим мириться.