— Это было
бы правильно, — подтвердила
девушка. — Но сестры поймут, если мы
ее просто похороним, а семье
вернем оружие.
Ну, хоть труп
не придется тащить по жаре.
— Ладно. Тогда, тем более,
нечего рассиживаться. Могила сама не
выкопается? Вот только
чем ты ее
рыть собираешься? Ножом?
Вообще-то, небольшие тесаки, которыми помимо копий и сабель
вооружались амазонки, вполне могли сойти за усеченную
саперную лопатку. Но, оказалось,
я просто ничего не смыслю
в ритуальном погребении дочерей степи. Впрочем, чего еще
ждать от мужчины.
Оказывается, покойниц не предавали
земле, а наоборот
— выносили на самое
высокое место, откуда мертвая воительница могла в последний
раз проститься с любимой
степью. В нашем
случае — курган.
Шкафоподобная Герминдия весила не меньше
центнера, и тащить
ее на горку
было то еще
удовольствие, но по
затраченным усилиям и времени,
в общей сложности, намного легче и быстрее,
чем долбить в сухой
земле достаточное укрытие для бренных
останков. А заодно,
появилась возможность вспомнить о том,
что раньше или позже,
но спросится за всякое
деяние. Удержал бы меч
— не пришлось
бы теперь пыхтеть.
Хорошо хоть со
спартанскими традициями тут не
заморачивались. Типа со
щитом или на
щите… А то я с трудом представляю, как нам
удалось бы такой
трюк провернуть с учетом
моих метр девяносто
с хвостиком и максимум
метр семьдесят Безымянной. Почему-то вспомнилась сценка с торжественными
похоронами Высокого блондина из одноименного
фильма. Так что
все время, пока мы
тащили покойницу волоком за руки,
я глупо улыбался и старательно
отворачивался, чтобы напарница не заметила
неподобающего выражения.
Синильга недоуменно пискнула. Потом взлетела, описала несколько кругов, пытаясь понять, что мы
делаем. Но вряд
ли преуспела, поскольку даже я
не до конца
понимал смысла, и улетела,
не дожидаясь окончания.