Я прожигал свою жизнь, почти ни в чем
себе не отказывая, практически безгранично тратя родительские
деньги. В мои годы, у меня было всё, о чем только смеют мечтать мои
сверстники. Квартира в центре Владивостока, хорошая машина, этот
дурацкий катер, что подарил мне отец, когда я закончил ненавистное
нахимовское училище и высокооплачиваемая работа, на которую я мог в
принципе и не ходить.
Да, я себе могу позволить не выходить
на работу, только потому что не хочу, отец всё равно меня не
уволит, побурчит только, да и простит. У него по отношению ко мне
комплекс вины, и я этим беззастенчиво пользуюсь.
Если вспомнить детство, то отца я
практически и не видел. На пару месяцев в году он появлялся и тут
же снова пропадал почти на год. По-моему, тогда он толи штурманом,
толи старпомом работал на сухогрузе, который возил фрукты, из
экзотических стран. Каждый раз приходя из рейса, он привозил нам с
матерью кучу дорогих подарков и импортных шмоток. Так и жили, дома
было практически всё, а отца у меня не было. Ну а потом Союз
развалился и мой отец, в отличии от многих миллионов других людей
из бывшего СССР, сумел развернуться и хорошо подняться. Сейчас у
него транспортная компания и около тридцати собственных судов.
Как всегда, когда у человека
появляются большие деньги, он старается поменять всё что у него
есть на лучшее: машину, квартиру, вещи, часы, и даже жену. Молодая
девка, все достоинства которой крылись только в миловидной
мордашке, третьем размере груди и длинных ногах, заняла место моей
матери.
Маман в принципе тоже не долго
горевала, получив хорошие откупные после развода, нашла папику
замену довольно скоро. А может и не искала вовсе, а только
легализовала свои отношения? Всё же она проводила по десять месяцев
одна дома, не верю я, что у неё кроме отца никого не было. Ну а я
остался где-то посередине, так сказать лишним.
Проблему мои родители решили
кардинально. В один из не очень для меня хороших дней, меня отвезли
в город герой Ленинград, и оставили в Нахимовском военно-морском
училище, причем вполне себе рабочий филиал этой школы юных моряков
был у нас в городе, но видимо родители посчитали, что чем дальше я
от них буду, тем лучше.
Перед своим отъездом домой, отец
напутствовал меня словами о том, что все Наумовы были моряками, и я
должен продолжить семейную традицию. Я должен не подвести череду
славных, просоленных морских волков, и стать таким же волком
позорным! Так и начались пять лет моего персонального ада. Личное
время всего два часа в день, подъём и отбой по расписанию,
шагистика и подъём флага, поверки, прогулки, физподготовка. Мне
казалось, что я чем-то провинился перед родителями, потому меня и
отправили в эту тюрьму, где все ходят строем и в одинаковой форме.
Я просил, я умолял, я плакал, но меня так и не забрали обратно
домой. Ну а потом я привык, хотя и не смирился. В душе моей
поселилась обида и тоска, которую я начал выплёскивать на
окружающих, ввязываясь во всевозможные истории и драки. Я быстро
возглавил список залетчиков всего потока.