Холодно. Вдруг стало невыносимо холодно. Забравшись на постель с ногами, укуталась в плед, ожидая своей участи. Когда спустя минуту в комнату вошёл Денис, я вновь забыла, как дышать.
— Тише, тише, — нежно, словно говорит с раненым зверем, обратился ко мне мужчина и бережно, как будто я сделана их хрупкого стекла, дотронулся до моих волос, откидывая их в сторону и оголяя шею.
Я не знала, что и думать, готовясь исполнить все, что может потребовать этот мужчина, пробуждающий во мне странные чувства. Но он ничего не попросил. Я ощутила лишь, как щелкает замок на ошейнике, и ненавистный атрибут Максимовской прихоти, падает мне на колени.
— Зачем? — переполненными от ужаса глазами, я смотрю на своего спасителя.
— Собирайся. Ты уезжаешь, — безапелляционно сказал тот, и я увидела, как его глаза полыхают от ярости.
— Не могу, — прошептала тихонько, поднимая ошейник и вновь защелкивая на своей шее.
Одному Богу известно, как тяжело мне это далось, но жизнь брата дороже. Я выдержала два дня, значит осталось уже не так много. Подняв на изумлённого мужчину глаза, тихо сказала, вкладывая всю силу, что осталась, всю уверенность, что была:
— Я не могу, — а затем, еще тише, положа свою руку поверх его, лежащей у меня на плече, добавила: — Пожалуйста, не надо.
Денис отступил на шаг, словно от мощного удара. Увидела, как его заполняет злость, но ничего не могу с этим поделать. Я не могу уйти. Не могу отказаться. Иного шанса спасти брата у меня просто не будет. А если Денис сейчас уйдет, а я вижу, что он именно это и собирается сделать, как только вернётся Максим, то всё будет потеряно.
Собрав всё своё мужество, всю свою волю, на трясущихся от страха ногах поднялась с кровати и подошла вплотную к мужчине, стоящему у окна и напоминающему скорее каменное изваяние, чем живого человека. Поднявшись на цыпочки, постаралась дотянуться до него, но на смогла. Положа руку на его щеку, нежно провела пальцем по скуле и несмело попросила:
— Поцелуй меня.