– Так, не шали. Я сейчас тебе руки
развяжу, – со злобным видом достал отобранный у него кинжал. Я
ожидал от анторса чего угодно, но когда в моих руках он увидел своё
оружие, то лицо его расплылось в улыбке. Я конечно мог и ошибаться.
Мимика у разных представителей цивилизаций может разительно
отличаться, даже взять мимику и жесты болгар, они противоположны
общепринятым, или некоторые жесты австралийцев… Но чутьём понял,
что пленник рад вновь увидеть своё оружие, что оно не потерялось,
не сломалось, а то мало ли что могло случиться в той
неразберихе.
– Бери, – развязав руки, бросил ближе
к нему коробочку. Анторс неловко попытался поймать брошенный
предмет, но затёкшие от долгого связывания руки не слушались. Я бы
за столько времени проведя связанным, не смог бы пошевелиться, ведь
связывая его я не церемонился, затягивал узлы крепко, а он,
пробурчав что-то нечленораздельное, потёр руки и дотянулся до
коробочки. Одним движением открыл её. Я присмотрелся. Интересно же.
Внутри продолговатой коробочки находилось два цилиндра с различной
маркировкой. Один имел жёлтую полосу, другой, наверно, синюю. В
полумраке цветовая гамма плохо воспринималась. Дрожащими, не
слушающимися руками, анторс отвинтил защитную крышку одного из
цилиндров и с силой приложил его к своему раненому колену.
Прозвучал тихий шипящий звук. Я конечно сделал ему тугую повязку,
чтоб он хоть как-то мог передвигаться, но видимо мои старания
оказались тщетны.
Примерно минуту, вот так, закрыв
глаза и замерев, просидел анторс, упирая в больное место цилиндр.
Потом открыл глаза, отложил использованный, как понял, шприц-тюбик
с обезболивающим, и проделал те же манипуляции с другим цилиндром,
вот только приложил он его не к больному месту, а к шее.
– Полегчало? Идти завтра сможешь? –
не надеясь на ответ, осведомился у пленного. Он на глазах приходил
в себя, взгляд приобретал осознанность, черты лица стали
сглаживаться, а то, когда спросонья увидел его, то испугался.
Неестественно впалые щёки, чёрные мешки под глазами, асимметрия
лица, вызванная опухлостью мест, где у людей бакенбарды, и это
чудовище мне предстало сразу после тревожного пробуждения. А
сейчас… я конечно не знаток красоты инопланетян, особенно
одинакового пола со мной, но теперь, если отбросить кое-какие
условности, инопланетянин выглядел более-менее нормально. Даже цвет
лица изменился.