– Перестань играть, Алиса. Это уже не смешно.
Не смешно ему. Надо же! Мне вот давно уже не смешно! С самого начала! Причем, - очень! Очень не смешно!
– А ты думал как? – задыхаюсь от его жара.
Все еще чувствую как его губы вгрызаются в меня.
Неласково.
Не нежно.
Совсем не так, как я мечтала о своем первом разе!
И близко не так!
Тем более, с незнакомцем, которого я даже и не знаю!
Но…
Черт! Даже от одних воспоминаний о его губах меня взрывает, разметывая на тысячи частей!
– Ты сама со мной пошла.
Обхватывает мой подбородок стальной хваткой. Резко дергает на себя.
Заставляет смотреть в расплавляющие меня насквозь глаза. Не отрываясь.
Пронизывает ужасом и мелкой дрожью.
– Сама всего хотела, - шепчет так хрипло, что все мои нервные окончания снова сходят с ума от одного звука.
– Хочешь сказать… Ты не насиловал меня?
Мой голос дрожит вопреки всему здравому смыслу.
Конечно, насиловал.
Ну, в крайнем случае, воспользовался бесчувственным состоянием, до которого сам же и довел! Кстати, еще надо выяснить, каким образом!
– Значит, нет?
Его губы слишком близко к моим. Слишком.
Чертов незнакомец заставляет окончательно терять волю! Погружает в безумный, безудержный дурман!
– Конечно, нет!
Выпаливаю слишком громко.
И даже не потому, что боюсь…
А от того, что он со мной делает своей близостью.
– Если я насильник, то почему на тебе до сих пор одежда?
Рычит уже со злобой. С неконтролируемой яростью, что прорывается в каждом его опаляющем меня с ног до головы вдохе.
– Если я хотел воспользоваться тобой бесчувственной, то почему тогда не сделал этого? М?
Откуда мне знать?
Опускаю руки вдоль тела.
С удивлением ощупываю платье. Нежный, почти невесомый шелк приятно холодит ладони.
4. 4 Глава 4
Я в том же вечернем платье, которое выбирала, кажется, в прошлой жизни.
На мне даже сохранились чулки, и…
И даже нижнее белье!
Кружевные трусики от известного модельера, которые он создал специально для меня в единственном экземпляре!
И которые теперь прямо врезаются в мое естество, пропитанные насквозь влагой.
Режут стеночки, вбитым кружевом вгрызаясь прямо внутрь.
– Почему тогда одежда на мне порвана?
Еле слышно выдыхаю, ощупывая остатки роскоши.
Лиф разодран практически в клочья.