- Я не понимаю… - закачал головой Артеус, в чьих глазах вновь
начал меркнуть разум. - Не понимаю… не понимаю… не понимаю…
Так он и бормотал, пока они пробирались через ледяную пустыню в
сторону отвесной скалы, где обнаружилась небольшой расщелина,
закруглявшаяся пещерой под низким сводом. Такой, что и выпрямиться
не получалось. Но все же - лучше, чем снаружи.
Хаджар уложил Лэтэю на камни, после чего посмотрел за порог.
Ледяные дюны снежных гор вырисовывались перед Хаджаром, их
замерзшие склоны сверкали в солнечном свете, словно бриллианты,
разбросанные по ландшафту. Пронизывающий до кости ветер, выл и
вгрызался в их поверхность, поднимая белоснежные вихри вьюги. Он
завывал, как стая волков, взбивая снег в ослепительные шквалы и
затуманивая взор и заставляя голову немного кружиться.
Генерал не помнил у себя подобных ощущений аккурат со времен
Черных Гор.
Над головой простиралось огромное голубое небо, обманчивое
полотно, скрывавшее то, что творилось внизу. Солнце, висевшее среди
облаков бледным шаром, не давало тепла, а его свет, казалось,
скорее замораживал, чем отогревал. Каждый луч, проникающий сквозь
морозную атмосферу, только усиливал холод, отбрасывая одновременно
прелестное и жуткое сияние на пустынную местность.
- Я скоро вернусь, - процедил генерал.
- Что…
- Следи, чтобы она не перестала дышать, - перебил Хаджар, после
чего провел рукой по боку и заметил капли крови. Каким бы чудом не
затянулись его раны - они явно не спешили полностью излечиться и
переход по снегу с Лэтэей на руках заставил их снова открыться.
Сцепив зубы, Хаджар покинул пещеру и снова зашагал по снегу,
утопая в нем едва ли не по колено.
Раненый и изможденный, генерал продвигался к небольшому лесу из
низких елей, наперекор стихии пытавшимся доказать, что жизнь может
расцвести даже в этом недобром крае.
С каждым шагом он боролся с желанием рухнуть и поддаться
обманчивым ласкам сна, готовым унести его так далеко, что оттуда
уже не вернешься в реальность - разве что в дом праотцев. Его
неровное дыхание порождало белесые облачка, уносящиеся куда-то в
небо, напоминающее корку льда поверх чистого озера. Генерал лишь
крепче стиснул зубы, тщетно пытаясь подавить агонию, грозившую
накрыть его волной.
Двигаясь, Хаджар с каждым шагом замечал, что кровь из ран течет
все сильнее. Холодный воздух, казалось, делал боль еще более
острой, и каждая пульсация живо напоминала о последствиях
поединка.