А Линара сразу привлекла мое внимание. Она выделялась из всех невероятной
чистотой и скромностью, качествами, которые считаются чуть ли не рудиментом для
наделенных в период охоты на мужа. Здесь, как на войне, ошибка будет стоить
безумно дорого. Поэтому имена всех потенциальных женихов занесены в особый
ранжированный список. С краткой характеристикой. Богатый, щедрый, спокойный.
Очень богатый, скупой, тиран.
К сожалению, возглавляю этот список я. Это мне для развлечения добыл
Эркейн, чтобы я не расслаблялся и успевал уворачиваться от назойливого
внимания.
И вот я увидел ее. Как лесная альва, она была одета неброско.
Бледно-бирюзовое платье открывало плечи и облегало грудь, а дальше расходилось
колышущимися волнами. Но и так был виден тонкий стан. Вопреки моде, не утянутый
корсетом. А еще оно подчеркивало невероятный цвет глаз незнакомки. Они тоже
были бирюзовыми, как бездонное море. Аккуратные черты лица, высокие скулы.
Никакого золота и серебра, никаких украшений. Светлые, почти белые волосы
убраны в скромный валик, закрепленный небольшими жемчужинами.
Она не стреляла глазами вокруг. Только внимательно слушала речь
распорядителя, который вещал о нашем долге заботиться о подданных его
императорского величества, которые попали в беду. Незнакомка была явно не из
столицы. Сопровождал ее молодой мужчина, очевидно, брат. Они были слегка похожи
внешне. Только его взгляд превращался в лед, когда он думал, что за ним никто
не наблюдает.
Незнакомка нетерпеливо теребила кошель. Мне показалось, что она хочет
побыстрей оставить свой взнос и сбежать отсюда.
Ее заметил не только я. Некоторые из дам бросали откровенно
недоброжелательные взоры. И одна из них не преминула, якобы случайно, выходя из
второго ряда, толкнуть ненужную конкурентку. Ведь это мероприятие было своеобразным
смотром невест. О женихах и так информации было более, чем достаточно. А
невестам – еще один шанс обратить на себя внимание.
От неожиданности незнакомка выронила кошель. Он по инерции пролетел почти
на середину золотой дорожки, по которой нужно было пройти к огромной чаше в
центре зала, чтоб опустить туда пожертвования.
Я стоял напротив. И пока спутник красавицы что-то шипел вслед нахалке, я
сделал пару шагов и, наклонившись, поднял расшитую серебром вещицу. Подал
незнакомке и получил в благодарность такой взгляд, что внутри все словно
перевернулось. Мои пальцы коснулись ее тонких пальчиков, и я почувствовал, что
они трепещут.